Тяжелые дороги жизни - [19]
Я купил и поставил хоз. блок, где можно было укрыться от непогоды и хранить шансовый инструмент. Затем вывез стройматериалы, и с помощью местных строителей выстроили трехэтажный выложенный деревянным брусом дом, облицевали декоративным кирпичом и синтетически-пластмассовым материалом; затем поставили легкую баню и пробурили скважину для воды, которая оказалась родниковой и очень хорошего качества (анализ воды проделали в санэпидемстанции).
Провели везде электричество и поставили счетчик. Параллельно со строительством посадили кусты разной смородины, крыжовника, малины и деревья фруктовые: яблоки, груша, вишня, сливы и облепиха, а также цветы. На грядках мы высевали помидоры, огурцы, лук, чеснок, кабачки, перец, горох, редиску, укроп, петрушку и клубнику. Так что на зиму семья был обеспечена фруктами, овощами, соками и вареньем, соленьями и маринадами. Надюша с большим желанием и увлечением занималась огородничеством и садоводством, и дурные мысли и тревожное состояние ее покинули. С 1991 года мы с Надюшей регулярно с ранней весны выезжали на дачу своим ходом и находились там до глубокой осени. Целый час на электричке ехали до станции 90 км, нагруженные разным скарбом, затем пересаживались на местную электричку и через три остановки выходили на станции Берендино, где в бутыли из водопровода брали воду для питья и готовки и, прилично нагруженные еще и продуктами, шли пять километров лесной тропинкой до участка. Первые годы питьевой воды на участке не было, и все приезжавшие набирали в бутыли или канистры питьевую воду на станции Берендино. Как видим, путь к нашему участку «Нефтяник» был длительным, 2—2,5 часа, и нелегким, но мы всегда бодро, наслаждаясь природой, и с хорошим настроением добирались к дачному участку.
5 февраля 1992 года мы прописали в свою квартиру Галину дочку Наташу. В августе 1993 года я себя плохо почувствовал и оформил дарственную Галиной семье на свою дачу. 14 мая 1996 года я уволился и стал оказывать всестороннюю помощь Надюше. В январе месяце 1999 года Надюша перед входом в подъезд дома поскользнулась, упала и сломала шейку бедра правой ноги; в 59 городской больнице ее прооперировали и через 21 день выписали домой. Мы стали учиться ходить на костылях.
2 февраля 1999 года я получил статус пострадавшего от политических репрессий. В мае месяце ВТЭК установил Надюше II группу инвалидности с постоянным посторонним уходом. Эта Надюшина травма ноги была большой трагедией для всей семьи. Через несколько месяцев Надюша сменила костыли на палочку, и я все-таки продолжал ее всюду сопровождать. 28 февраля 2001 года Надюше установили бессрочно 1 группу инвалидности, а 27 августа 2001 года я был реабилитирован по событиям 1937 года (был арестован органами НКВД вместе с 13-летней сестрой, как родственники — дети родителей — врагов народа). Хотя усатый деспот всюду провозглашал, что «дети за родителей не отвечают», но увы.
В 2003 году пешие прогулки для Надюши стали утомительными, и в общественный наземный транспорт она войти не могла; я вынужден был через райсобес получить автомашину «Жигули» пятой модели. Теперь для Надюши появилась возможность общаться с внешним миром. Мы стали всюду передвигаться на машине: в поликлиники, больницы, аптеки, магазины, рынки, театры, санатории, парки культуры, на дачу и в пригород. Вскоре Надюша стала ходить без палочки. Несмотря на большие физические нагрузки, ограничения и соответствующую многолетнюю тяжелую болезнь — анемию, она всегда оставалась общительной, доброжелательной, гостеприимной, жизнерадостной, веселой и самой любимой женой, мамочкой, бабушкой и прабабушкой.
В 1952 году умерли Надюшины родители, мы их достойно и с почестями похоронили на Миусском кладбище.
Трудовая деятельность Надюши складывалась в зависимости от условий семейных обстоятельств. Где бы она ни работала, была всегда очень аккуратна, исполнительна, вежлива и уважаемая коллективом.
После тормозного завода работала в детском саду, где воспитывались наши дети, с 6 марта 1959 года она работала в гостинице «Украина»; с января 1962 года работала в системе УПДК (Управление по обслуживанию дипломатических корпусов). С этого места работы 31 декабря 1980 года ее проводили на заслуженный отдых, и стала она теперь пенсионеркой.
Коварная хроническая болезнь анемия с каждым днем прогрессировала, и я с мая 1996 года неотступно находился с Надюшей, прилагая максимум усилий, чтобы поддержать ее здоровье. Врачи многократно настаивали поместить Надюшу в Боткинскую больницу, где она состояла на учете и несколько раз лежала у них на лечении, но безрезультатно — гемоглобин падал до 50, и мы дома восстанавливались. Поэтому каждый раз мы отказывались от больницы и давали врачу подписки. Дома она постоянно была окружена заботой и помощью моей семьи. В связи с тяжелым состоянием здоровья Надюши я обратился в управу района об улучшении жилищных условий, и 5 октября 2004 года внучка Наташа с семьей переехали от нас в однокомнатную квартиру в районе метро «Кузьминки». С 2004 года состояние здоровья Надюши стало ухудшаться, и мы вынуждены были прекратить выезды на дачу, где отсутствует скорая медицинская помощь и нет комфортных условий жизни. Однако при удовлетворительном состоянии ее здоровья, самочувствия и благоприятных погодных условиях мы всегда из города выезжали в лесистую местность, прихватив с собой провиант. С мая месяца 2006 года состояние здоровья Надюши становилось иногда критическим, и мы вынуждены были с ней перейти на домашний образ жизни без всяких выездов. Она стала чувствовать, что скоро расстанется с нами и в один из дней июня месяца попросила меня похоронить ее в могилу к маме. Мое состояние в то роковое время трудно выразить, я почти все ночи обливался слезами, да и сейчас, когда пишу эти строки, плачу.
