Тяжелая жизнь - [24]
Маша от души поблагодарила свою подругу и обещала на другой же день придти познакомиться с ее родными.
С радостным сердцем вышла Маша из гимназии. Она достигла своей цели, успешно окончила курс и, мало того, уже имела возможность и зарабатывать деньги, и устроить жизнь по своему вкусу. Жить вместе с Жеребцовой, в кругу ее родных и знакомых, в обществе умных, образованных людей, иметь под руками все средства для продолжения и усовершенствования своего образования, — какое счастье! Она даже и не смела мечтать ни о чем подобном, и вдруг все это дается ей в руки само собой, без всяких хлопот с ее стороны. «Что-то скажет маменька? Как-то поглядит она на такой исход дела?» мелькнуло в голове ее. Маша знала, что мать ждала от нее помощи и поддержки, и решила отдавать ей половину своего будущего жалованья. «У меня будет много свободного времени, — мечтала девушка. — Я могу заработать еще немного денег, я постараюсь, чтобы она ничего не потеряла оттого, что я получила образование, не осталась швеей. Одно только: ей будет наверно грустно, когда я уеду от нее, оставлю ее совсем одной. Другое дело, если бы Груша была жива, если бы, по крайней мере Павел Васильевич не женился, и она могла бы, как прежде, нянчиться с детьми! Бедные малютки! Их жизнь, кажется, также не очень счастлива!»
Вспомнив о своих племянницах, Маша вдруг почувствовала непреодолимое желание увидеть, приласкать их. После женитьбы Павла Васильевича и она, и мать ее редко бывали в его доме. Аполлинария Васильевна так сухо и высокомерно относилась к бедным родственницам своих падчериц, что, при всей своей любви к детям, они не решались часто навещать их. Последние месяцы Маша, занятая подготовкой к экзамену, и совсем не видала своих племянниц. Ирина Матвеевна забегала к ним иногда на минуту, когда прислуга сообщала ей, что хозяйка ушла со двора, и всякий раз возвращалась домой огорченная, расстроенная.
— Плохо живется деткам, — вздыхала она, — в грязи, в нечистоте они, и присмотреть-то за ними некому. Шурочка какая была бойкая да веселая, a теперь и не узнать! Даже меня дичиться стала, слова от нее не добьешься, такая все бледная да печальная! A Нюша совсем захирела, прошлую весну уж бегать начинала, a теперь едва ножки передвигает!
Павел Васильевич жил уже не в той скромненькой квартирке, где так весело хозяйничала Груша. Аполлинария Васильевна принесла мужу небольшое приданое и вследствие этого считала себя вправе роскошничать. На звонок Маши ей отворила дверь толстая, неопрятно одетая женщина, игравшая роль и горничной, и в то же время няньки новорожденного сына Аполлинарии Васильевны.
— Хозяйки дома нет! — резким голосом объявила она и чуть не захлопнула дверь под самым носом гостьи.
— Все равно, я пройду к детям! — решительно проговорила Маша и, не обращая внимания на ворчанье служанки, прошла в комнаты. Этих комнат было в квартире пять.
Три из них, называемые чистыми, предназначались для приема гостей и были убраны пестро, довольно богато, хотя без малейшего признака вкуса; в четвертой хозяева спали, ели и проводили все время, когда оставались дома без гостей; пятая, узкая, проходная комната с одним окном, выходившим в стену соседнего дома, носила название детской; там помещалось трое детей и нянька. Маленького Пашу мать часто брала не только к себе в спальню, но даже в гостиные; девочки же должны были почти безвыходно оставаться в полутемной, тесной комнате, загроможденной тяжелой мебелью, среди спертого воздуха, еще более портившегося от пеленок малютки, постоянно сушившихся около печки.
Маша грустным взглядом окинула жалкое помещение детей. Посреди пола, засунув в рот какую-то деревянную игрушку, сидела маленькая Нюша. Коротенькая, донельзя загрязненная ситцевая блузка не закрывала худеньких ножек ребенка; с одной из них свалилась обувь, на другой беспорядочными складками висел серый разорванный чулок. Несмотря на грязь, покрывавшую маленькое личико, болезненная бледность его бросалась в глаза.
— Нюша, милая, здравствуй! — Маша подошла к девочке и наклонилась, чтобы взять ее на руки, но вдруг с отвращением отшатнулась. Белье и платье ребенка были совершенно мокры и издавали отвратительный запах.
— Ах, няня! — вскричала Маша, обращаясь к женщине, перепеленывавшей крошечного мальчугана, кричавшего из всех сил; — посмотрите, в какой нечистоте сидит Нюша, что вы ей не перемените белья?
— Как же, есть мне время с ней возиться! — грубо отозвалась нянька. — У меня и без нее немало дела!
— Так дайте, я сама переодену ее!
— Пожалуй, переоденьте! Да только, кажись, y нее и рубашек-то чистых нет!
Нянька, держа на руках своего еще не угомонившегося питомца, выдвинула один из ящиков комода и заглянула в него.
— Так и есть, все белье перепачкала, мерзкая девчонка! — вскричала она и снова принялась укачивать Пашу.
— A где же Шура? — осведомилась Маша.
— Шура? Она здесь где-то была. Шурка, куда ты запряталась? Не слышишь разве, тетенька твоя пришла! — крикнула нянька.
Из-за кровати показалась маленькая Шура. Лицо ее было заплакано, волосы растрепаны, она видимо с трудом сдерживала рыдание и, несмело сделав несколько шагов, остановилась и опустила голову.
«Наступала весна. Мартовское солнце ярко светит и заметно согревает. Под его живительными лучами снег быстро тает и потоками льется через водосточные трубы на тротуары. На солнечной стороне улицы мокро, но зато тепло, светло, весело; в тени зима еще упорно держится, снег почти не тает, резкий ветер заставляет людей плотнее кутаться в теплые одежды. Холодно и мрачно в тех закоулках, куда не проникает луч солнца, где приближение весны чувствуется только потому, что зимняя стужа сменяется сыростью… В одном из таких забытых солнцем закоулков, в подвале большого пятиэтажного дома, окружавшего своими громадными флигелями крошечный дворик, сидел, сгорбившись над работой, человек, который по-видимому сильно нуждался в живительном луче тепла и света…».
Рассказ передовой русской писательницы А. Н. Анненской (1840–1915 гг.), известной своими произведениями для детей. Ее герои проходят трудный путь испытаний. Трудиться, быть нужным и полезным людям для героев этой книги высшее назначение человека.
Сентиментальная повесть известной писательницы конца XIX — начала XX века Александры Никитичны Анненской.Соня из повести «В чужой семье» волею случая оказывается в семье своих родственников. Ее присутствие в доме учит его обитателей заботиться друг о друге.
«Темная осенняя ночь кончалась, был шестой час утра. Город только что начал просыпаться. Магазины и ворота домов еще заперты.Экипажей почти не слышно, разве с шумом проедет телега какой-нибудь торговки, отправляющейся на базар с картофелем или молоком. Пешеходов тоже встречается мало: то пройдет трубочист, еще не успевший покрыться слоем сажи, то прошмыгнет с корзиной на руке кухарка или хлопотливая хозяйка, спешащая на базар за покупками, то, тяжело ступая, пройдет толпа фабричных рабочих…».
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839–1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы — профессия.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Весёлые короткие рассказы о пионерах и школьниках написаны известным современным таджикским писателем.
Можно ли стать писателем в тринадцать лет? Как рассказать о себе и о том, что происходит с тобой каждый день, так, чтобы читатель не умер от скуки? Или о том, что твоя мама умерла, и ты давно уже живешь с папой и младшим братом, но в вашей жизни вдруг появляется человек, который невольно претендует занять мамино место? Катинка, главная героиня этой повести, берет уроки литературного мастерства у живущей по соседству писательницы и нечаянно пишет книгу. Эта повесть – дебют нидерландской писательницы Аннет Хёйзинг, удостоенный почетной премии «Серебряный карандаш» (2015).
Произведения старейшего куйбышевского прозаика и поэта Василия Григорьевича Алферова, которые вошли в настоящий сборник, в основном хорошо известны юному читателю. Автор дает в них широкую панораму жизни нашего народа — здесь и дореволюционная деревня, и гражданская война в Поволжье, и будни становления и утверждения социализма. Не нарушают целостности этой панорамы и этюды о природе родной волжской земли, которую Василий Алферов хорошо знает и глубоко и преданно любит.
Рассказ Александра Ремеза «Рассказ о любви» был опубликован в журнале «Костер» № 8 в 1971 году.
Четыре с лишним столетия отделяют нас от событий, о которых рассказывается в повести. Это было смутное для Белой Руси время. Литовские и польские магнаты стремились уничтожить самобытную культуру белорусов, с помощью иезуитов насаждали чуждые народу обычаи и язык. Но не покорилась Белая Русь, ни на час не прекращалась борьба. Несмотря на козни иезуитов, белорусские умельцы творили свои произведения, стремясь запечатлеть в них красоту родного края. В такой обстановке рос и духовно формировался Петр Мстиславец, которому суждено было стать одним из наших первопечатников, наследником Франциска Скорины и сподвижником Ивана Федорова.