Ты знаешь, что хочешь этого - [49]

Возможности, доступные актерам, достигшим пика популярности в качестве безымянных героев порноужастиков 1990-х, наверняка не так многочисленны: Кэт пишет ему в семь вечера; он отвечает вскоре после полуночи, а через два дня они назначают встречу по Скайпу. Его лицо появляется на мониторе компьютера, ярче воспоминания, отчетливый посланец из прежних времен.

Голос у Джареда мягкий, слегка сипловатый, и смеется он неожиданно высоким посвистывающим смехом. Он старше, но жутковато почти не изменился: та же бледная кожа, темные волосы и большие неуверенные глаза. Первые несколько минут разговора Кэт вытанцовывает вокруг причин, по которым она ему звонит, прощупывает его. Его выразительное лицо, возможно, и было главным его достоинством в качестве актера, но на переговорах полностью его выдает. Когда она намекает, что, возможно, он не совсем то, что ей нужно, он сникает; когда она его хвалит, он расправляется и выпрямляется, как только что политое растение.

Она объясняет ему, в чем дело, обходя подробности и подчеркивая, сколько она ему заплатит: пятьсот долларов за то, чтобы появился на два часа, и еще пятьсот в качестве вознаграждения, если все пройдет гладко. Он колеблется, прежде чем согласиться, и она задумывается о том, понимает ли он, что на самом деле происходит. Она уверена, что, если бы она произнесла слово «девичник», он бы отказался – он так явно жаждет, чтобы его принимали всерьез, его тяготит то, что Кэт воспринимает как неуместную гордость стареющей инженю. Но, в конце концов, что такое «девичник»? Просто группа женщин, которая хочет с ним встретиться, вот и все. Вежливо поболтать. Немножко пофлиртовать. Посмотреть, не удастся ли уговорить его снять рубашку. Возможно, заманить его в бассейн.

Обеспечив почетного гостя в качестве сюрприза, Кэт переносит девичник из домика в горах Сьерры в отель в центре Лос-Анджелеса. Вместо девичьих походов, костров и ночевок с спальных мешках в подвале будет спа-день, ароматерапия и массаж, караоке, танцы и неограниченные запасы вина. Она устраивает, резервирует, заказывает, собирает – потом летит в LAX, где ее встречает Тейлор. Они встречаются лицом к лицу в первый раз за… сколько прошло? спрашивают они друг друга, обнимаясь. Время так быстро летит. Неужели действительно прошло столько лет?

Помолвочное кольцо Тейлор, розовое золото с массивным призматическим бриллиантом, отбрасывает на потолок машины блики. Она тоже не сильно изменилась за прошедшие годы – единственное отличие, которое замечает Кэт, это какое-то уплотнение в области костяшек пальцев. Ее бунгало в Эхо-Парке, где она живет с Райаном, прекрасно обставлено, на гладких белых стенах светятся яркие геометрические картины. На холодильнике висит магнитная доска, на которой аккуратным округлым почерком Тейлор написан список свадебных дел, озаглавленный: Лапа-не-забудь.

Вечером прилетает Лиззи, и, в отличие от Кэт, она не забывает привезти хозяйке подарок. И хотя это первая со времен школы ночь, которую они втроем проводят под одной крышей, спать они ложатся рано, а девичник начинается на следующее утро с обильно заинстаграмленного завтрака.

День идет своим чередом, они перемещаются от завтрака в спа, а оттуда в сангрия-бар на счастливый час, и Кэт все время судорожно ищет на лице Тейлор какие-то знаки того, что ее ждет в будущем. Через десять лет ее будет окружать изобилие: здоровые дети, заросший сад, веселый беспорядок в доме? Наберет она несколько фунтов в области талии, появятся у нее непослушные седые волоски? Или она будет одной из тех женщин, что живут на салате и стрессе, укрощая тело ботоксом, осветлением и голоданием в бесконечной войне с плотью?

Господи, Кэт. Взгляни на вещи трезво. Более разумный голос в голове, очень похожий на голос психотерапевта, к которому она ходила в колледже, спрашивает, точно ли все эти страхи связаны с Тейлор и ее выбором? Как сообщали ей многие и многие бывшие, Кэт – мастер сочинять всякое на пустом месте. Так что, возможно, происходит что-то другое? Но она отказывается принимать самое очевидное объяснение: что по-прежнему немножко неравнодушна к Тейлор. Она не знает, как это назвать, – это чувство свободного падения, которое у нее возникает каждый раз, когда она смотрит на Тейлор, как будто ее руки снова и снова обхватывают пустоту, – но считает, что лучше не называть это любовью.

А потом, вечером, они сидят в патио отеля, над которым развешаны фонарики. Рядом с ними уходит в бесконечность бассейн, создающий иллюзию, что можно рухнуть с водопадом в сверкающую ночь Лос-Анджелеса. Женщины, приглашенные на свадьбу, провели вместе уже восемь часов, и выясняется – отлично поработала, устроительница! – что это слишком, вашу мать, долго. Лица у всех напряжены и болят от множества улыбок, они начали слишком рано, и, хотя чувствуют они себя все паршивее, им придется продолжать пить, чтобы отсрочить надвигающееся похмелье. У тех, кто не был знаком раньше, кончились темы для светской беседы; тем, кто постоянно видится, больше нечего друг другу сказать. В какой-то момент, ближе к вечеру, Тейлор начинает переписываться с Райаном, и по тому, как она хватает телефон и отбрасывает его, Кэт понимает, что они ссорятся.