Ты, я и Париж - [10]

Ян побросал в дорожную сумку все самое необходимое, забрал из сейфа паспорт, деньги и кредитные карточки, позвонил в аэропорт, заказал билет до Парижа. Все, дело сделано, можно уходить. Он присел на диван, отпихнув плюшевую подушку в форме сердечка, подумал секунду-другую, вернулся в спальню, черкнул записку Алине и Шурику. Мудрить не стал, написал просто: «Не волнуйтесь, улетел в Париж. Когда вернусь, не знаю», подумал немного и приписал длинный перечень инструкций для Шурика. Париж Парижем, а бросать любимую фирму без присмотра не хотелось. Конечно, Шурик бы и сам прекрасно справился, но с инструкцией как-то спокойнее. Стоило бы написать несколько нежных слов Алине, но после минувшей безумной ночи, проведенной с девочкой-пташкой, в голову ничего путного не шло. Тривиальное «прости-прощай» утонченная Алина не оценит, а упражняться в эпистолярном жанре не было ни сил, ни времени. Да и желания — чего греха таить? — тоже не было. Как-то у них разладилось с Алиной в последнее время…

Ян отложил ручку, пристроил записку-инструкцию на журнальном столике в гостиной, забрал из спальни фотографию бабушки, сунул в сумку и, не оборачиваясь, вышел из квартиры.

В аэропорту он оказался задолго до начала регистрации, чтобы хоть как-то скоротать время, уселся с чашкой кофе за единственным свободным столиком в кафе, предусмотрительно отгородившись от окружающей суеты наугад купленной газетой. Время текло медленно, газета мало того что оказалась неинтересной, с сильным уклоном в желтизну, так вдобавок ко всему еще и плохо защищала от внешнего мира: Ян уже минут пять кожей чувствовал, что за ним кто-то наблюдает. А потом во внешнем мире произошло какое-то движение, газета колыхнулась, над головой Яна послышался смутно знакомый сердитый голос:

— Вот ты где! — На соседний стул плюхнулась Тина.

Ян отложил газету, посмотрел на девчонку со смесью удивления и любопытства. Интересно, каким ветром занесло сюда эту готическую пташку?

— Уф, жарко! — Тина заграбастала газету и принялась ею обмахиваться. — Мог бы и попрощаться, — сказала она почти равнодушно.

— Ты спала. — Ян рассеянно подумал, что девчонка нашла для газеты единственно правильное применение.

— Нужно было разбудить.

— Зачем?

Она перестала обмахиваться, перегнулась через стол, заглянула ему в глаза, сказала очень серьезно:

— Затем, что в Париж в одиночку не летают.

— А откуда ты знаешь про Париж? — Теперь Ян удивился намного больше, чем когда увидел Тину в аэропорту.

— Ты сам мне сказал, — она не сводила с него напряженного взгляда, — сегодня ночью.

— Я?!

— Ты!

Вообще-то, Ян не помнил, чтобы посвящал Тину в свои планы, но она говорила с такой наивной убежденностью.

— И что теперь? Ты приехала, чтобы попрощаться? — Невежливо разговаривать в таком резком тоне с молоденькими девицами, бабушка не одобрила бы, но у Яна не осталось выбора, ему не нужны дискуссии и выяснение отношений.

— Я хочу с тобой. — Зря он волновался, что ее смутит его тон — девчонка оказалась наглой и невосприимчивой к таким мелочам.

— В Париж?

— В Париж!

— Зачем?

— Давно собиралась погулять по Елисейским Полям.

— А если без меня? — Ян нетерпеливо посмотрел на наручные часы.

— С тобой будет интереснее, — она просительно улыбнулась: — Возьми меня с собой. Пожалуйста.

Вот тебе и случайная знакомая! Ян поморщился. Все, пора прекращать этот балаган. В конце концов, случайный секс — еще не повод для знакомства, а у него слишком мало времени, чтобы тратить его на дипломатию.

— Клементина, — он постарался, чтобы голос звучал как можно строже, — жаль тебя разочаровывать, но мне не нужна спутница, я собираюсь лететь один. Так что извини! — Он положил на стол перед девчонкой стодолларовую купюру, утешительный приз, так сказать. Пусть сходит еще на какую-нибудь распродажу, прикупит себе парочку прикольных шмоток.

— Это мне? — Тина недоверчиво посмотрела на деньги.

— Только не подумай, что я хочу тебя обидеть, считай это компенсацией за испорченную кофточку. — Краем глаза Ян заметил, что их дуэт привлекает к себе повышенное внимание. Пассажиры, так же как и он коротающие время в кафе, поглядывали на Тину со смесью удивления и неодобрения. Похоже, им тоже не импонировала ее манера одеваться.

— Оставь себе! — Девчонка встала из-за стола так стремительно, что недопитый кофе выплеснулся Яну на рубашку. — Я думала, что ты другой, а ты такой же, как все…

Под ее разочарованным взглядом Яну вдруг стало очень обидно, что он такой же, как все, захотелось оправдаться.

— Тебе нельзя лететь со мной! — крикнул он ей вслед.

Она обернулась, презрительно дернула плечом, сказала:

— Поправочка! Мне не нужно лететь с тобой. Вали один в свой Париж! — Девочка-пташка бросила на него прощальный взгляд и направилась к выходу.

Ян наблюдал, как гневно развевается подол черной юбки, как безразмерная холщовая торба болтается из стороны в сторону, и чувствовал себя предателем. Словно вчера он пообещал этой дурехе, что возьмет ее с собой в Париж, а сегодня передумал. Бред! Он никому ничего не обещал! У него нет ни перед кем никаких обязательств! И вообще, последние дни жизни он собирается прожить так, как хочется ему, а не какой-то взбалмошной бродяжке. Ян посмотрел на расплывающийся по рубашке след от кофе, встал из-за стола. Нужно сходить в туалет, замыть пятно, пока еще не поздно.