Ты всего лишь Дьявол - [31]

— Спасибо, Синди. Если я встречу сэра Ирвинга на прогулке, то сам поблагодарю его, а если нет, сделай это от моего имени. Относительно сада спроси у своей матушки. Она принимает решения о том, что будет на столе.

Он улыбнулся девушке и направился к калитке, а Джо последовал за ним. Девушка удалилась в направлении Велли Хауз.

Когда они прошли через калитку и оказались в аллее бегущих через лес, ровно высаженных каштанов, Джилберн сказал:

— Это была Синди Роуленд, дочь моего старого Остина и Кетрин. Она горничная у Эклстоунов.

— Это она оба раза первой заметила, что портрет перевернут?

— Да. Она первой встает и обычно сразу заходит в библиотеку, потому что там остаются чашки, стаканы и пепельницы после вечерних бесед.

— Красивая девушка. Не много же, однако, приезжает сюда посторонних, если горничные так краснеют при виде незнакомого мужчины.

— Вы правы. Вся ее жизнь проходит в районе наших двух домов. И лишь по воскресеньям слуги идут в церковь в Блю Медоуз. Тут настоящее безлюдье. Но если речь идет о Синди, то, пожалуй, ей пора замуж. Такие молодые, здоровые девушки с черными волосами и блестящими глазами становятся немного безответственными, если долго живут в девичестве. Впрочем, Синди довольно странная девушка.

— Странная?

— Да. Родом она, как я вам уже говорил, из деревушки Норфорд, и род ее, вероятно, проживает в этих краях дольше, чем род Эклстоунов или мой. В году тысяча пятисотом был крещен в нашем приходе некий Остин Роуленд, а мой старый Остин является его потомком по прямой линии. Но вы спрашивали меня, почему Синди странная девушка? Вот, например: еще подростком Синди провела ночь в Дьявольском гроте, потому что хотела увидеть Дьявола. Мы все искали ее тогда до самого утра, так как опасались, что она упала с обрыва. Здесь есть несколько таких мест, где следует быть очень осторожным — можно свалиться с высоты многоэтажного дома. Утром Синди вернулась домой и спокойно заявила, что она его не встретила. Разумеется, Остин устроил ей хорошую трепку, но мне кажется, что в душе он гордился ее смелостью. Потом, когда она начала работать в Норфорд Мэнор, Ирвинг Эклстоун как-то сказал ей в шутку, что женщины со сросшимися бровями чаще всего бывали ведьмами. Не знаю, поверила ли она этому, но он рассказывал мне, что однажды застал ее в библиотеке погруженной в изучение какой-то древней рукописи. Щетка и пылесос без дела лежали рядом. Ирвинг, конечно, обрадовался, так как сам факт интереса к Дьяволу является, по его мнению, признаком выдающегося интеллекта. Он тут же начал рассказывать ей об истории деревушки Норфорд и о ведьмах из этих мест. Он говорил мне, что Синди выпытывала у него, в чем заключались те чародейства, в которых их обвиняли. Ирвинга это очень забавляло. Мне кажется, они с тех пор в большой дружбе, и он разговаривает с ней гораздо чаще, чем с Джоан, которая, как я подозреваю, в глубине души считает своего отца тихим, безобидным сумасшедшим.

— Боже мой! — вздохнул Джо. — Что ж это за место такое! Стоит лишь пройти мимо красивой девушки, как тут же оказывается, что она в когтях у нашего недоброго знакомца. Почему вы не рассказали мне об этом раньше?

— В Лондоне? Но, я полагаю, вы не придаете значения… такого рода нелепостям?

— Я — нет. Но мы мало знаем о том, что о них думает Синди Роуленд. Ведь она несла яблоки и салат…

Они шли в полумраке, под темной крышей каштановых ветвей над головами. Дорога мягко змеилась то влево, то вправо, все время постепенно спускаясь вниз.

— Ну и что из того, что она несла яблоки и салат? — Джилберн остановился и впервые посмотрел на своего гостя с подозрительным недоверием, но тут же двинулся дальше, тяжело втыкая трость в землю.

— О, ничего особенного, — Алекс сорвал растущий на краю тропинки одуванчик и дунул. Белые, едва видимые пушинки поплыли в воздухе. — Но раз уж мы находимся на территории достославного графства Саффолк, о котором уважаемый инквизитор Мэтью Хопкинс сказал, что «оно истерзано ведьмами», я должен сослаться на «Malleus maleficiarum», совместное произведение ведущих искателей ведьм в Европе. Они утверждали, что:

1. Дьявол имеет исключительную власть над яблоками, и чем раньше сорвано яблоко, тем хуже для того, кто его ест, если он перед этим не перекрестился.

2. Женщины со сросшимися, черными бровями имеют все шансы оказаться суккубами, то есть Дьяволами в женском обличье.

3. Женщины, имеющие такие брови, решительно склонны к ликантропии, то есть к вампиризму или превращению в вурдалаков. В этой книге подробно описан случай, когда одна из таких женщин, обернувшись волком, перегрызла весь скот своей соседки, с которой была в ссоре. К счастью, при этом она была ранена, а раненная в образе зверя ведьма сохраняет рану, возвратившись в человеческое обличье. Ее, разумеется, поймали и сожгли. Не знаю, сожгли ли также всех жителей городка Оссори в Ирландии, которые регулярно, раз в семь лет преображались в волков? Любопытно, что в Италии ведьмы всегда превращались в кошек. Вероятно, уже в то время там не было волков…

4. В довершение ко всему, такие девушки часто имеют красивые длинные черные волосы, связанные на затылке в большой узел. Это означает, что любая из них может даже стать царицей суккубов Лилит, у которой тоже были красивые черные волосы, которых она не прикрывала платком. Она может также стать любовницей Дьявола, поскольку, как известно, он ощущает особое влечение к женщинам с красивыми черными волосами. Поэтому святой Павел велел женщинам покрывать головы. В Италии до сих пор женщине нельзя войти в церковь с непокрытой головой… Ах да, еще салат! Святой Григорий Великий упоминает в своих «Диалогах» о несчастной монахине, которая забыла перекреститься перед трапезой и немедленно проглотила Дьявола вместе с листком салата. Впрочем, это поверье о проглатывании Дьявола, должно быть, возникло гораздо раньше, так как еще при Мессалине еретические сектанты возвели плевание в ранг религиозного действа, веруя, что они выплевывают Дьяволов, проглоченных во время вдоха.