Ты услышишь мой голос-2 - [79]

— Не всегда. Это наш заработок, поэтому мы поём всё, что поётся. Но, конечно, рок для него на первом месте. Это уже не бизнес, это его жизнь.

— Не волнуйтесь, — поднявшись во весь рост, Милена посмотрела на Наташу, — выступайте спокойно, дети будут со мной.

— Спасибо вам, — Наташа приложила руку к сердцу, — к сожалению, вам придётся быть с ними все дни до праздника, и даже 8 марта мы будем выступать в ночном клубе, но днём я вас обязательно отпущу!

— Спасибо, — Милена грустно улыбнулась, — но это не нужно… Мне всё равно некуда идти.

* * *

Когда Морозову позвонили с предложением устроить концерт Наташи на юбилее крупного предприятия в северном городе за несколько сот километров, он сразу был вынужден отказать звонившему — все предпраздничные дни у них были уже расписаны, и именно в этот день она должна была выступать на другом корпоративе в своём городе. Но когда буквально через десять минут прозвучал другой звонок и тот же голос повторил свою просьбу, предложив гонорар, намного превышающий сумму, заявленную в райдере, Дима сказал, что подумает и перезвонит. Думал он недолго — буквально пару минут. Связавшись с устроителями местного корпоратива, предложил вместо Наташкиного своё выступление — благо оно должно было состояться после обеда, и до вечернего концерта «Ночного патруля» времени было достаточно. Заручившись их согласием, набрал номер северного города…

Ему никак не хотелось отпускать её одну, а ещё больше не хотелось одному оставаться дома, но деваться было некуда, лишний гонорар никак бы не помешал, тем более, что буквально несколько дней назад он купил путёвку своим родителям на заграничный курорт, в честь дня рождения Анны Сергеевны, и брешь в семейном бюджете получилась серьёзная.

Успокоив себя тем, что Наташка, в конце концов, едет не совсем одна — теперь у неё был свой концертный директор в лице молодой, энергичной двадцатипятилетней дамы по имени Элеонора, Дима сказал заветное «да». К тому же, с ними должен был поехать звукорежиссёр и шоу-балет в составе трёх человек — двух парней и одной девушки.

В качестве звукача Дима снова посылал Андрея Пороха, и Наташка, узнав об этом, сначала категорически отказалась ехать с ним, но Дима заверил, что больше никаких фокусов с его стороны не будет — он серьёзно поговорил с Порохом и тот пообещал, что такого безобразия, как на последнем концерте, не повторится…

«Я с температурой был, извини, Дима, наверное, поэтому такой косяк вышел», — оправдывался Порох, сосредоточенно соображая, кто всё-таки нажаловался Морозову — сама Наташа или Журавлёв.

«Ну, тогда всё нормально», — хлопнув его по плечу, Дима кивнул. Он не стал говорить, что Журавлёв полностью подтвердил слова Наташки о том, что Андрей неправильно выводит звук на её концертах, объяснив свои претензии мнением посетителей ночного клуба.

Успокоившись, Наташа спешно собралась на неожиданное выступление, и уже через день, утром, сидела в аэропорту со своей командой в ожидании вылета.

— Удачи, — Дима поправил белокурую прядку, выбившуюся из-под накинутого на её голову капюшона, — Элеонора в курсе, что и как, так что тебе остаётся просто выступить, и всё… Я за тебя спокоен.

— А вот я не очень спокойна…

— Почему?

— Остаёшься один с двумя красивыми женщинам, — Наташа улыбалась, но в её взгляде была заметна лёгкая тревога.

— Если ты об Алисе, то не забывай, что она моя родственница. А Милена… Милене точно будет не до меня с Валеркой и Аней.

— А тебе?..

— Не скажу, — он весело рассмеялся и, крепко прижал её к себе, — Наташка… ты всё ещё такой ребёнок…

Проводив жену, Морозов заехал в свою «Творческую деревню».

— Дима, здорово! — Журавлёв сидел в студии с гитарой, — Ты чего в такую рань?

— Наташку провожал, — тот присел за пульт, положив на край локти, — улетела выступать.

— Понятно. Теперь свободный, как птиц?

— До четырёх дня.

— А после четырёх?

— А в четыре я на корпоратив вместо Наташки петь иду…

— О, Дима… Белые розы?..

— И они тоже, — рассмеялся Морозов, — корпоратив для работников крупного офиса, так что репертуар неограниченный.

— Хорошо, что не в колонии строгого режима, — усмехнулся Журавлёв, — а на сколько тебя ангажировали? На час, на два?

— Вообще, на час. Но, ты же знаешь, как на восьмое марта выступать… Можно и до ночи зависнуть.

— Да уж знаю, — хмыкнул Женька, — плавал…

Приехав домой, Дима позвонил Наташе и, узнав, как они долетели, собрался на концерт.

— Когда ждать папу? — Милена, улыбаясь, вышла проводить его с маленькой Анечкой на руках.

— Не раньше, чем через три часа, — усмехнувшись, Дима взял на руки дочь и расцеловал, — но не позже восьми, потому, что вечером мы ещё и в клубе выступаем.

— Хорошо, я приготовлю ужин к семи, — кивнула Милена, забирая ребёнка, — удачного выступления!

* * *

Когда за Дмитрием захлопнулась дверь, Милена прошла в детскую и посадила девочку в манеж. Журавлёва она не видела уже третий день. Он звонил ей несколько раз, с улицы, потому, что дома была Настя. Милена не надеялась, что он сразу порвёт все отношения со своей невестой, но в глубине души она всё же ждала от него какого-то поступка… Какого — она не знала… Но — ждала.