Ты создала меня - [11]

Господи, глаза такие же, как у Уилли, когда он резко затормозил, открыл дверцу и вытолкал ее из машины. Она больно ударилась о покрытую гравием дорогу, сраженная его поведением. А его глаза! Именно тогда до нее окончательно дошло, насколько он ее ненавидит, а она даже не знает за что.

Она задавала себе этот вопрос в течение месяцев до развода. Почему? Почему все так? Она была хорошей женой и матерью, разве нет?

Разве нет? Прислонив пылающий лоб к прохладному стеклу, она закрыла воспаленные глаза, чтобы не видеть себя и поточнее припомнить, когда жизнь начала меняться. В день, когда Лу исполнилось два года, ей впервые показалось, что Уилли ревниво воспринимает ее привязанность к дочери.

Они пригласили к себе почти всех преподавателей английского факультета. У многих профессоров были уже внуки. И хотя Уилли, как самому молодому профессору, завидовали, тем не менее его любили.

Вечер удался. Лу управляла происходящим, как маленькая принцесса. Все крутилось вокруг нее, очаровательной именинницы с огромными голубыми глазами и радостной улыбкой. Нора словно наяву видела дочь — в белом платье с кружевами и такими же штанишками, она протягивала к ней ручонки, требуя, чтобы мать взяла ее на руки.

Наступило время разрезать торт, и девочка возбужденно прыгала посреди комнаты.

Неожиданно Уилли схватил ее на руки и поспешил к столу, где стоял торт.

Лу вначале удивилась, потом личико ее сморщилось, и она внезапно расплакалась.

Вспышка гнева на лице мужа так потрясла Нору, что она онемела. Никогда раньше не видела она такого выражения на его спокойном, добродушном лице. Лу продолжала хныкать, и ее слезы вывели Нору из остолбенения.

Уилли встретился с ней взглядом и тут же освободил ребенка, чтобы девочка могла побежать к матери. После этого он исчез и не появлялся до разъезда гостей.

Тогда Нора впервые попробовала поговорить о его странном поведении. Он сердито отрицал наличие у себя каких-то проблем с психикой и с горечью обвинял ее в том, что она пытается монополизировать любовь дочери.

Нору поразило такое обвинение, и она не знала, что сказать. Позже он вообще все отрицал. Вероятно, тогда следовало не успокаиваться, а задуматься над такими колебаниями настроения Уилли. Это ее вина.

Если бы… если бы…

Нора щекой коснулась стекла и тут только заметила, что плачет. Нужно держать себя в руках. Отойдя от окна, она вытерла мокрые щеки. Незачем ворошить старое. Что случилось, то случилось.

Важен сейчас не Уилли, а дочь, Лу. Это она сама виновата, что не опомнилась раньше и не уберегла девочку от Уилли, пока тот не причинил ей вреда или не заразил своим безумием.

Спокойствие, спокойствие. Нора глубоко вздохнула. Губы у нее дрожали, и она прикусила их так сильно, что почувствовала вкус крови. Как сохранять спокойствие, если Лу до сих пор у него? Он способен на все, даже на убийство. Она должна найти дочь — и побыстрее!

Вдруг ей припомнилось, что сказал Дуг Браун, когда в конце концов согласился помогать ей: «Может быть, вы проснетесь когда-нибудь утром и обнаружите, что горько сожалеете о том дне, когда нашли меня и попросили о помощи».

Что он имел в виду?

Дуг в который уже раз пересматривал документы, когда легкий шорох со стороны лестницы нарушил его сосредоточенность. Минуту спустя в дверном проеме появилась Нора.

— О, я не знала, что вы… Я побеспокоила вас? — спросила она с тревогой. Меньше всего ожидала она найти его внизу за работой глубокой ночью.

— Нет, — коротко бросил Дуг, закрывая блокнот и кладя ручку. Затем он встал и устало выпрямился. — Я готов сделать перерыв.

Нора внезапно оробела и не смогла прямо спросить, что он имел в виду, когда говорил, что она пожалеет о своей встрече с ним. Что-то удержало ее.

Идя вместе с Дугом к кухне, она невольно старалась держаться подальше от него, особенно в темном узком коридоре. Что касается мужчины, то он, казалось, совершенно ее не замечает.

Оказавшись на кухне, он щелкнул выключателем и направился к холодильнику. Молчание, которое следовало за ними из гостиной, стало совсем тягостным, когда он открыл холодильник и начал ставить еду на стол.

Нора стояла, наблюдая за ним и стесняясь признаться, что умирает от голода. Как жаль, что она не осталась в своей комнате. Если бы знала, что он не спит, ничего не заставило бы ее сойти вниз до утра.

— Хотите сандвич?

Она подскочила при звуке его голоса и пробормотала:

— Сандвич — это замечательно, и еще чашку того чая, который мы пили раньше, если это не трудно.

— Я собирался сделать кофе. Хорошо?

Молча кивнув, она увидела, что Дуг отвернулся, не ожидая ее ответа.

Он взял нож левой рукой и принялся неловко резать помидор. При первой же попытке мягкий помидор чуть не раздавился.

— Черт, — пробормотал он сквозь зубы.

— Знаете, — раздался ее голос. — У меня это получится лучше.

Дуг молча протянул ей нож. Несмотря на все его старания, их пальцы встретились на костяной ручке. У него внутри все замерло. Дыхание остановилось, даже кровь, казалось, застыла в жилах. Глаза его остановились на их соединенных пальцах, потом медленно поднялись к ее лицу.

Мягкие губы Норы открылись от удивления. Не понимая, она смотрела на него, беспокойный огонек зажегся в ее серых глазах.