Ты сияй, звезда ночная - [16]

— Но у нас ничего такого!..

— Да все у вас точно также, — отрезала Мидзухо. — Ты подумай, как родители твои нервничать будут, если у вас и дальше так пойдет. И по отношению к Муцуки тоже нечестно.

— Да, но…

— Вы зачем вообще поженились?

Я немножко помолчала.

— Даже не знаю… Но уж точно не для того, чтоб детей заводить, — ответила наконец чуть слышно.

— Ну, может, и не для этого, а все-таки… — Она еще что-то говорила, но я повесила трубку.

Мидзухо не понимала. И никогда, ни за что не смогла бы понять. Влипла я. «Ты подумай, как будут нервничать родители… И по отношению к Муцуки тоже нечестно».

— Да, давненько мы с вами не виделись, — сказал он с улыбкой. На осьминога, вот он на кого был похож с этим огромным лбом и красноватой, собранной в бесчисленные морщины кожей. И докторский белый халат на нем был такой же поношенный, как и раньше. — Отлично выглядите. Ну, чем могу вам помочь? Хотите о чем-то со мной поговорить? Я не ответила.

— Я здесь, чтобы вас выслушать. — Он ободрительно кивнул. Он психиатр, к которому я ходила до замужества. — Как вам семейная жизнь?

Говорю — все идет хорошо.

— Прекрасно, я рад это слышать. Для ваших родителей, наверное, тоже большое облегчение.

— Но… — начинаю и понимаю, что не знаю, как продолжать. И кстати, почему это — большое облегчение для моих родителей?

— Но? — напоминает он.

— Но я также легко раздражаюсь, впадаю в депрессию и испытываю такие же вспышки гнева, как и раньше. На самом деле все только ухудшается, и…

— И?.. — переспрашивает доктор.

Его деловитая манера говорить меня забавляет.

— И я постоянно груба и жестока со своим мужем.

— К примеру?

Объясняю — вот, к примеру, то, как я разговаривала с ним сегодня утром. То, какие стервозные замечания делала ему за день до того. И как злобно над ним подшучивала, и… я продолжаю говорить — и сама понимаю, что зря трачу время.

Все время, пока я обрушиваю на него детали моего обращения с Муцуки, доктор Осьминог кивает с самым серьезным видом. Иногда говорит что-то типа: «Правда?», или: «Да, понимаю», или: «А это действительно так?» Короче, совершенно бессмысленное.

— Но таким образом вы ведете себя только со своим мужем, я прав?

Я киваю.

— Ясно.

Довольно долго он сидит в молчании, скрестив руки на груди, явно погрузившись в раздумья. Только я-то вижу — все это работа на публику. Он только делает вид, что размышляет. Так всегда было, и я заранее знаю, что он мне сейчас скажет. Одну из своих шаблонных фразочек, не больше. Сначала его морщинистая физиономия сложится в улыбку, потом он начнет говорить — серьезно, успокаивающе, так, словно только что нашел прекрасное решение проблемы. «С вами все в порядке. Не о чем беспокоиться. Это случается сплошь и рядом».

— С вами все в порядке. Не о чем беспокоиться. Насколько я могу судить, вы просто ощущаете некоторое смущение и расстройство в результате всех перемен, которые претерпела ваша жизнь по причине замужества. Это случается сплошь и рядом… — На последних словах он так и расплылся в широчайшей улыбке.

Что и требовалось доказать. Безнадежно. Он снова себе противоречит — ведь это, между прочим, тот самый человек, который говорил: все, что мне надо сделать, — это выйти замуж. Если я выйду замуж, все будет в порядке!

— А проблем со сном у вас не возникало?

— Нет.

— А как с аппетитом?

— Все нормально.

— Славно, славно, — сказал доктор Осьминог. — Значит, мне не придется прописывать вам ни транквилизаторы, ни лекарства для улучшения аппетита. Ну, похоже, мы с вами движемся в правильном направлении. Полагаю, лучший совет, который я могу вам сейчас дать, — подумайте о создании полноценной семьи. Все будет в полном порядке, как только вы родите своего первенца.

И вот это-действительно лучшее, до чего он смог додуматься?!

Деревья у дороги, по которой я шла назад к метро, сияли прекрасной, влажной зеленью, веял свежий ветерок. Я думала — когда доходит до дела, все психиатры одинаковы. Не то чтоб именно этот был особенно плох… нет, просто никто ничем не может помочь, здесь собака и зарыта. Я купила билет на место у окна. Да что они вообще такое, эти мои пресловутые нервы? Я сама-то их в жизни не видела, как, интересно, прикажете докторам их лечить? Я посмотрела на табло и засунула свой билет в окошко турникета. Компостер пробил его с резким хрустом. И в этот миг мне кое-что пришло на ум. То есть не кое-что, а кое-кто. Доктор Кашибе! Он ведь нейрохирург, он лечит мозг, а не какие-то абстрактные «нервы»!

* * *

Это была большая больница, и во дворе там росли тропические растения. Меня провели в маленькую, тесную комнатку. Белые жалюзи, которые завешивали все окна, вызвали у меня острый приступ клаустрофобии.

— Решила прогуляться не по магазинам, а по больницам, да? — с улыбкой спросил доктор Кашибе. Уже начинало темнеть, и во дворе я видела группки пациентов, вышедших на вечернюю прогулку. Я рассеянно кивнула, наблюдая, как собираются стаей в небе вороны. — Знаешь, — сказал он, — а я, если честно, терпеть не могу курицу.

— Что?! — Я потрясенно уставилась на доктора Кашибе.

Кожа у него белая, лицо точеное, словно изваянное резцом.

— Помнишь, как я первый раз к вам в гости пришел? Ты еще на ужин подала цыплят гриль? Понятия не имею, как я их тогда в себя заталкивал.