Ты поверишь мне - [27]

Он действительно с кем-то встречается или просто решил освободиться на время от давящей атмосферы больницы? А может, его пальцы потянулись к компьютеру?

— Да, конечно. Иди, — согласилась Сюзи, получив возможность спокойно посидеть, подумать, собраться. — Я буду здесь, на случай, если Кэйти вдруг… что-нибудь понадобится.

Он вернулся. Причем не просто вернулся, но и провел с ней весь день. Он даже в первый раз подержал на руках свою дочурку. Наблюдая за ними, Сюзи чувствовала, как у нее сжимается сердце. Они так хорошо смотрелись вместе, он был так нежен с ребенком. Кэйти даже ни разу не захныкала, когда темноглазый незнакомец с довольно грубыми чертами лица держал ее на своих сильных руках так нежно, так аккуратно, будто она была редким, бесценным, хрупким сокровищем.

Она никогда раньше не видела в глазах Мака такой сияющей теплоты или такой мягкости на его смуглом, грубоватом лице. Крошечный, хрупкий человечек на его руках, казалось, поставил этого сильного, неукротимого мужчину на колени.

— Я назвала ее в честь твоей мамы, Мак, — мягко призналась Сюзи. Пусть он знает, что она никогда не забывала его, что она хотела, чтобы дочь унаследовала хотя бы часть его. — Я назвала ее Катерина Рут — в честь обеих бабушек Кэйти.

Глаза Мака устремились к ней, прожигая ее пристальным, словно оценивающим взглядом.

— Ты даже не знала мою мать.

— Нет, но ты всегда с любовью говорил о ней. Я знала, что она много для тебя значила. Ты был так горд, что тебя назвали в честь нее, и я… я решила назвать Кэйти в ее честь.

В улыбке Мака светилась печаль.

— Спасибо, Сюзи. Приятно знать, что я был не совсем забыт.

Сюзи быстро перевела глаза на малышку, чтобы скрыть боль. О, Мак, я никогда не забывала тебя, ни на одну минуту!

К ее облегчению, медсестра снова их прервала. С ней была женщина-врач, которая представилась как доктор Джеймс. Сюзи задержала дыхание, когда доктор нагнулась, чтобы осмотреть ее ребенка. Их ребенка, поправилась она.

Доктор Джеймс сказала, что она более чем довольна состоянием Кэйти. Та быстро поправляется. Лихорадка не возвращалась, и все анализы были в норме, хотя, конечно, курс антибиотиков нужно будет продолжить еще на пару недель.

— Вы счастливая пара, — сказала она, уходя.

Пара.

Оба промолчали. Сюзи сглотнула, почувствовав на себе взгляд Мака, чьи темные глубины, казалось, говорили ей, что они могли бы быть парой, если бы она не ушла от него и не скрывалась все эти месяцы.

Что ж, к счастью, пока не слишком поздно. Кэйти идет на поправку, и ей только шесть месяцев. У Мака впереди достаточно времени, чтобы познакомиться со своей дочкой и узнать ее получше, если, конечно, он этого хочет.

Позднее она опять позволила Маку подержать малышку на руках. В этот раз его крошечная дочка улыбалась ему — самая дорогая на свете улыбка. Мак улыбнулся ей в ответ и говорил с ней, как говорил бы любой заботливый отец со своей малышкой. Потом он поймал взгляд Сюзи — и тоже улыбнулся, на этот раз для нее. От этой улыбки его темнобровое лицо засветилось, а в глазах зажглись яркие огоньки.

Сердце ее встрепенулось, и она тоже улыбнулась ему, слишком поздно осознав, что вложила в эту улыбку все свое сердце… что слишком открылась ему.

— Теперь ты не можешь вычеркнуть меня из своей жизни, Сюзи, — тихо сказал Мак.

Она отвела глаза, что было не так-то просто, учитывая притягательную силу его взгляда, вызывающего желание утонуть в нем навсегда.

Сюзи вспомнила об отце и вздрогнула. Тот мог очаровать ее мать с той же легкостью.

— Я никогда не вычеркну тебя из жизни Кэй-ти, — прошептала она.

Какое-то время Мак молчал, затем как будто успокоился.

— Ты права, давай оставим все как есть, пока Кэйти не поправится. Тебе и так нелегко приходится. Вряд ли ты сейчас в состоянии принимать кардинальные решения, менять свою жизнь.

Менять свою жизнь! Мороз пробежал по ее телу. Что он пытается сказать?

— Мы сделаем то, что предложил доктор, — нежно произнес Мак, — и будем приходить сюда по очереди.

Она кивнула, смотря не на него, а на дочь.

— Может, как-нибудь вечером сходим в кино или на какое-нибудь шоу, — предложил Мак. — Или просто прогуляемся по берегу реки, чтобы проветриться, не думать ни о чем…

Она посмотрела на него.

— Мак…

— Я обещаю не давить на тебя, Сюзи, — поторопился он уверить ее. — Если ты станешь проводить вечера одна, то будешь волноваться, думая о Кэйти, и работать допоздна, а тебе нужно отдыхать и веселиться. Ты и так будешь занята весь день, заботясь о Кэйти и разрываясь между салоном и больницей. Вечером тебе необходимо развеяться.

Пока Сюзи колебалась, без сомнения соблазненная предложением, он добавил:

— Я не буду делать ничего такого, чего тебе бы не хотелось, если ты этого боишься. — Чего тебе бы не хотелось, отметила она про себя с внутренней дрожью. — Я даже не собираюсь являться к тебе без приглашения. Никаких ссор, — пообещал он. — Но я думаю, что ты должна рассказать мне о моей дочери. О ее первых шести месяцах. О твоей беременности. О том, как вы с ней жили.

Неужели это и вправду важно для него? Она посмотрела на Мака, пытаясь найти ответ.

— Я не хочу думать о нас — о тебе и обо мне — следующую неделю или две, Сюзи, — пробормотал он. — Наша дочь сейчас важнее.