Ты поверишь мне - [24]

Но надо было взять себя в руки. Сейчас не время расслабляться и пускаться в сантименты.

— Выходит, — он посмотрел на нее темными непроницаемыми глазами, — если бы я не приехал к тебе, то моя дочь жила бы и умерла без меня, а я так и не узнал бы о ее существовании.

Сюзи вскрикнула как от боли.

— Даже не думай об этом — она не должна умереть! Она не может…

Его глаза светились пониманием и состраданием.

— Кэйти не умрет, Сюзи. Она в хороших руках. Ты же слышала, что сказал доктор Керзон. Ухудшений нет, а это добрый знак.

Она посмотрела на него сквозь застилающие ее глаза слезы и почувствовала его боль.

— Если бы… если бы я знала, что ты так к ней отнесешься, Мак. Что ты захочешь признать ее…

Его лицо помрачнело, а в глазах появилась злоба.

— Неужели ты искренне считала, что я мог отказаться?

Она всхлипнула и покачала головой.

— Я… я не была уверена. Я думала, что для Кэйти лучше всего будет, если… если… черт возьми, Мак, я не хотела, чтобы у нее была такая жизнь, какая была у меня, — эмоциональные взлеты и падения, борьба, отчаяние, постоянное чувство незащищенности, необходимость выплачивать вечные долги. Я хотела для нее другого.

— И ты думала, что я ей этого не дам? — глухо спросил он.

— Я никогда не могла представить тебя ответственным отцом семейства с постоянной работой и стабильным доходом.

Его брови нахмурились еще больше.

— Значит, ты все еще думаешь, что я такой же, как твой отец? Что я не могу удержаться на нормальной работе? Что я всю жизнь буду шататься без дела, лодырничать и жить за чужой счет? Что я пропью все деньги, которые смогу заработать?

— Или проиграешь их!

От его пронизывающего взгляда Сюзи похолодела.

— Ты считаешь… — Он остановился, нетерпеливо дернув плечом. — Давай не будем спорить и ссориться. Я хочу увидеть свою дочь.

— Да, конечно, — хрипло сказала Сюзи.

Мак первым зашел в палату. Там была медсестра, но она отодвинулась, когда он приблизился к детской кроватке: от его мускулистого тела исходили такие мощные импульсы, что никто не отважился бы встать у него на пути.

Сюзи вдруг осознала, что дрожит. Частично от облегчения, потому что она наконец раскрыла этот мучивший ее секрет, а частично от мысли, что Мак сейчас в первый раз посмотрит на Кэйти как отец. Как он отреагирует? Новость должна была поразить его, и действительно поразила. Сюзи видела это в его глазах.

Но захочет ли Мак принять участие в воспитании Кэйти, когда малышка поправится, а он все осознает и взвесит? И что будет с ней, Сюзи, если он потребует этого?

Она искала ответы на его лице, когда он склонился над кроваткой. Малышка, все еще опутанная этими пугающими трубками, лежала неподвижно, как и раньше, слишком больная и слабая, чтобы двигаться или хотя бы открыть глазки.

Сюзи заметила разительную перемену в выражении лица Мака, когда он посмотрел на свою крошечную, хрупкую и вместе с тем сильную дочку, отважно борющуюся за свою жизнь. Большие темные глаза Кэйти были, конечно, спрятаны от него, но зато были отлично видны красивые черные волосы, которые заметно отличались от золотых кудрей ее матери.

— Она просто красавица, — пробормотал Мак, в первый раз посмотрев на девочку отцовскими глазами. Он дотронулся до нежной щеки крошки кончиком пальца. — Само совершенство.

Его голос был хриплым, а глаза сверкали таким блеском, какого Сюзи никогда до этого не видела. Совершенно очевидно, что Мак привязывался к своей дочке, привыкал к Кэйти.

Сюзи чувствовала, что из глаз ее лились слезы. Она боялась возвращения Мака в их жизнь. Но, видя в его глазах столько чувств, столько эмоций, она знала, что поступила правильно и что никогда больше не сделает ничего, что бы держало Мака на расстоянии от Кэйти, — чего бы ей это ни стоило.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Время ползло медленно. Сюзи и Мак пробыли в больнице всю ночь и весь следующий день. К счастью, это было воскресенье, и Сюзи не нужно было беспокоиться о клиентах и примерках. Она хотела позвонить Присцилле, но потом решила отложить это, пока не пройдут критические двадцать четыре часа.

Если они действительно пройдут благоприятно для малышки.

Время от времени им приносили бутерброды, кофе и закуски, даже предложили поспать, но оба отказались, настояв на том, что им нужно сидеть и наблюдать за ребенком. Время от времени они засыпали прямо на стульях.

Когда наступила ночь — вторая ночь их бодрствования, — медсестра посоветовала им спуститься в столовую, чтобы нормально поесть и размяться.

— Я позову вас, если что-то вдруг изменится, — пообещала она.

Сюзи уже собиралась отказаться, но Мак настоял на этом, поднимая ее на ноги.

— Нам действительно нужно передохнуть. Мы ненадолго.

Когда они вернулись, над кроваткой склонились врачи и медсестры. Сердце Сюзи забилось в панике. О господи, неужели Кэйти хуже? Пожалуйста, не дай ей умереть. Пожалуйста, пожалуйста, прошу тебя, пусть ей будет лучше. Она почувствовала, что и Мак, который не двигаясь, молча стоял возле нее, тоже затаил дыхание.

Через несколько минут один из докторов подошел к ним, улыбаясь. Это был новый врач — доктор Керзон уже уехал домой.

— Можете расслабиться, я принес вам хорошие новости, — сказал он, не заставляя их мучиться в ожидании. — Ваша дочь прошла критическую стадию, и теперь налицо признаки улучшения, — он улыбнулся, — температура в норме, и она заметно восстановила свои силы. Ее даже можно кормить. Я бы сказал, что она скоро полностью поправится.