Ты покоришься мне, тигр! - [67]

Но попадаются такие «типы», которых это простое оружие не пугает. Тогда приходится изощряться. На Тарзана, например, стул никак не действовал. При входе в клетку тигр настойчиво заходил в левую сторону, куда допускать его нельзя. Там сидел Бемби, а звери недолюбливали друг друга, и драка была бы неизбежной. Тарзан обязан был двигаться на свое место нейтральным маршрутом, минуя неприятельскую территорию.

Сколько я ни манипулировал перед его мордой стулом, послушания добиться не удавалось. Однажды во время репетиции в цирке стали приходить люди с зонтами — на улице шел дождь. Мелькнуло в голове: попробую зонт. Попросил одолжить мне зонтик, взял его как палку, и снова вызвал Тарзана на трюк. Он опять идет влево… И вдруг перед его мордой молниеносно раскрывается зонт. Озадаченный тигр после секундного колебания опрометью бросается на свою тумбу и с удивлением смотрит то на зонт, то на меня.

На следующий день Тарзан снова хотел было пойти налево, но, увидев зонт, не посмел. Так он раз и навсегда отучился от работы «налево». Произошло торможение не нужного мне рефлекса, если применять Павловскую терминологию.

Хорошее средство защиты — железное ведро, привязанное за ручку к палке, которая в случае необходимости выставляется вперед. Зверь пугается болтающегося и громыхающего предмета. Иногда неплохо помогает и тривиальная метла.

Вот, кажется, простая вещь — определить место зверю на манеже. Но, чтобы найти это постоянное место, сколько приходится решить психологических задач, сколько сделать выкладок и подсчетов. Например, забияку Акбара нельзя посадить рядом с мрачным и строгим Тарзаном, Акбар вздумает поиграть, а Тарзан этого не любит — вот и конфликт. Акбара нельзя посадить и рядом с Раджой. Раджа очень сильный зверь и при удобном случае отомстит за баловство своему соседу с лихвой. Надо найти ему такое место, чтобы после трюка он по дороге на свою тумбу не встретился и с Цезарем — они тоже не ладят. Чем не игра в «третий-лишний». Приходится «раскладывать» тигров, как пасьянс.

Очень важная и тонкая задача приручить зверей друг к другу, подружить их, чтобы задиры и проказники не вносили разлада в работу. Они должны быть корректными друзьями.

За кулисами животные постепенно привыкают друг к другу, когда я ставлю их клетки рядом. Отгороженные от соседей решетчатыми шибрами, они могут подойти вплотную к решетке, познакомиться, привыкают мирно поедать свое мясо, не обращая внимания на соседа, жующего рядом. Главное, добиться того, чтобы никто не боялся, что его порцию отнимут.

Только после того, как звери привыкнут друг к другу, начнется постепенное соединение их в одной клетке. Сначала свожу двух, потом трех и т. д. Одновременно отрабатываем групповые трюки.

Но бывает, что, несмотря на тщательность подготовки, соединить зверей не удается. С тиграми, правда, у меня: такого не было. А с леопардами я однажды оказался побежденным.

Родилась в моей группе черная пантера. Даже когда ей исполнился год и пора было начинать учиться, она все еще была маленькой и похожа скорее на домашнюю черную кошку, чем на хищного зверя. Невзрачная была у нее внешность. Дрессировать ее не имело смысла. А в Киевском зоопарке жили в это время три пумы (кугуары) и ни одной черной пантеры. Наша «сделка», к общему удовлетворению, свершилась очень быстро. Так я приобрел пуму.

Пумы — ближайшие родственники львов, но не имеют гривы. Живут они только в Америке. У них красивая расцветка шерсти, это ловкие, сильные, но несколько трусливые животные. Охотятся на мелких животных или молодняк: ягнят, телят, жеребят, оленят.

Моей пуме было уже шесть-семь лет. Это был самец по кличке Киска с удивительно мягким характером.

Киску можно было даже выпускать из клетки. Ласковая, кроткая, миролюбивая пума через два месяца дрессировки стала ручной. Я подпускал ее к себе, и она языком, шершавым, как рашпиль, лизала лицо. На манеже я играл с ней, как играют с котятами и щенками. Она подружилась с ассистентами, постоянно ласкалась ко всем и из-за этого становилась иногда докучлива. Дрессировка ее не заняла много времени и прошла гладко. Через пять месяцев она делала стойку на «оф» в пирамиде и изумительные прыжки. Своей кокетливой игривостью Киска вносила в работу номера веселую ноту, и зрителям нравились ее шалости и грациозное исполнение тюков.

Но сердце мое было неспокойно. Первое знакомство Киски с партнерами прошло со скрипом. Леопарды, видимо, Киску не полюбили и в свою компанию не приняли. Это было очень досадно. Ведь она — первая пума в нашем цирке. Да еще такая пригожая. Бедняжке явно не повезло — она попала в «волчью стаю».

Дебют ее прошел успешно, и неделю отработали без особых конфликтов, хотя попытки их завязать были. Но эту робкую разведку я легко пресекал. И все-таки однажды леопард Мерси, вечная забияка, положила начало бедствиям Киски. Звери учуяли, что она не способна к сопротивлению и на ней можно отыграться.

Сначала мои «квалифицированные артисты» набрасывались на Киску, когда пума сидела на тумбе. Бедняжка не защищалась, думая, что с ней играют. Соскочив с тумбы, она перевертывалась на спину и отдавала себя в полную власть драчунов. Но вскоре они «разъяснили» ей свои намерения. По мимолетному взгляду на морды можно было безошибочно предсказать, чего ждать от них в следующее мгновение. Вытянутые головы, прижатые уши, слегка наклоненные вперед тела, лукаво прищуренные, настороженные глаза — они только и ждали, чтобы я перестал их удерживать на месте взглядом.