Ты покоришься мне, тигр! - [33]
Что же касается трюков, то обычно используются природные способности зверей. Леопарды взбираются на деревья, а тигры нет, поэтому именно леопардов, а не тигров, заставляют лазать по вертикальным шестам. В зависимости от «талантливости» зверя трюк усложняются, но почти никогда не противоречат его естественным наклонностям.
Дрессировщики много придумали оригинального в показе хищников: пантомимы с участием зверей и детей, аттракционы с тиграми, медведями, львами и леопардами, скачущими на лошади, соединение в номере хищных и домашних животных.
Я отдаю должное всем интересным достижениям, но моя цель в первый период — и, признаюсь, она мало изменилась с тех пор — показать зверя, так сказать, изнутри, продемонстрировать с возможной для цирка полнотой его характер, повадки, реакцию на различные раздражители, приблизить демонстрацию к естественным условиям. Но для большей выразительности заставить иногда леопарда сыграть роль леопарда.
Я любил каждого своего зверя в отдельности, знал их особенности и хотел, чтобы зритель тоже подмечали эти особенности и любовались ими так же, как я.
Итак, все готово, можно начинать.
Да, а костюм? Я репетировал в красном — цвете моего предшественника. Мне казалось, и существует такое мнение, что звери запоминают цвет. Может быть, но выступать мне придется в черном. И я не успею даже попробовать его ни на одной репетиции. А вдруг звери «не примут» меня в черном, вдруг в черном я им не понравилось? Правда, много позже я узнал, что не так уже они и реагируют на цвет, как это кажется нам, людям. Даже в знаменитой испанской корриде быка раздражает совсем, по-видимому, не красный плащ, так как последними исследованиями установлено, что быки красного не видят. Думаю, что и мои леопарды не очень-то обратят внимание на цвет моего костюма. Иначе как просто было бы входить к ним в клетку — оделся под дрессировщика и иди спокойно, укрощай.
Нет, судя по репетициям и моим усилиям, для них важнее не цвет, а воля дрессировщика, точность жеста, именно это они чувствуют и понимают в первую очередь. Они знают мой голос, мои интонации, мой облик, мои манеры. Я сам для них, наверно, важнее моего костюма. Они, как истинные дети природы, и встречают и провожают не по одежде, а по уму.
Итак, пора начинать — это подтвердил и приказ главного управления цирками, в котором говорилось, что мой номер запланирован на гастроли в город Николаев.
Летом 1939 года я начал гастроли как дрессировщик. И в какие бы города с тех пор ни ездил, как бы тепло ни принимали меня зрители, город Николаев и его жители всегда у меня на особом положении в памяти.
Наше шапито было раскинуто на базарной площади, и народу всегда было много. Но никто, может быть и не догадывался, что я — новоиспеченный укротитель. Тем более что мы с Елизаветой Павловной продолжали работать наш стрелковый номер.
Первые три дня прошли гладко и мирно. Звери повиновались, ссор не было. Я чувствовал себя уверенно и окрылено оттого, что мои первые гастроли начались так успешно. Но четвертый день оказался настолько неожиданным и необычным, что впору было растеряться.
… Третье отделение программы — я начинаю свое выступление. Звери представились зрителю в пирамиде на тумбах, и расселись по своим местам в ожидании следующего трюка, к которому я уже начал готовить реквизит.
И вдруг… в цирке гаснет свет. Все ахнули. Наверно, и звери были ошеломлены. После яркого света — непроглядный мрак. Первая мысль — леопарды звери ночные, в темноте они видят лучше. Я сейчас же отскакиваю к решетке, загораживаюсь тумбой. Напрягаю зрение и весь настораживаюсь, стараюсь слухом или каким-то другим чувством определить их поведение и настроение. Тут я и сам ощутил себя зверем в джунглях.
И вот, наконец, начинаю ясно различать пять пар блестящих зеленых глаз, устремленных в мою сторону. Ориентиры прекрасные! Это меня успокаивает, и я собираюсь с мыслями. Ведь самое страшное в таком положении — не известность.
Сначала я думал, что это случайная авария, где-то перегорели пробки, и свет сейчас дадут. Но через несколько минут мне шепнули, что авария на станции. А в цирке, вопреки всем правилам техники безопасности, второго источника тока нет.
Как потом оказалось, у дежурного диспетчера электростанции заболел зуб, и он пошел к врачу, а в это время выбило какую-то штуковину, и свет во всем районе погас. Меры принимаются, но когда будет свет, неизвестно.
Выслушав столь «утешительное» сообщение, я снова все свое внимание устремил на леопардов. Во что бы то ни стало мне надо было удержать их на местах.
Вот одна пара глаз соскочила с тумбы и, прижавшись к манежу, медленно приближается ко мне. Это Уля.
Состоявший сзади меня пожарник тоже это заметил. Командую:
— Вода!
Сильная струя заставила леопарда отскочить назад. Сев на место, Уля занялась своей шкурой.
Теперь уже Нерро сошел с тумбы и направился к центру манежа и вдруг резко повернул в мою сторону. Его отвлекающие маневры не усыпили, как он, наверно, надеялся, мою бдительность. Я отскочил в сторону и прикрылся лесенкой. Но одновременно очутился очень близко к Фифи. Струя воды заставила и Нерро убраться восвояси. А я поспешил подальше от Фифи.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.