Ты покоришься мне, тигр! - [31]
Находившиеся в зале люди волновались за меня и за зверей. И надо же было такому случиться именно тогда, когда номер смотрит начальство. Но, как потом убеждал меня Семен Филиппович Павлов, начальству так и нужно показывать хищников, чтобы оно вполне представляло себе всю трудность работы дрессировщика.
Независимо от того, смотрит на меня начальство или нет, я чувствовал, что должен повторить выход зверей на манеж сейчас же, провести репетицию и добиться полного повиновения моей воле, иначе подобная история может повториться завтра и послезавтра… и тогда перестанет существовать группа дрессированных леопардов. Это будет просто шайка злодеев.
Что же это я буду за укротитель, если не укрощу сейчас же моих зверей и не докажу им еще раз свою силу, неограниченность своей власти. Вот тут только я понял, как укротителю надо уметь владеть собой, какой у него должен быть запас хладнокровия и веры в свои силы.
В клетках еще слышалось нервное приглушенное ворчание: «воины», облизываясь, наводили туалет, потерпевшие зализывали раны. Сейчас каждый зверь чувствует себя в безопасности, находясь в своей «крепости». Я пришел к клеткам, чтобы ласковым разговором успокоить разбушевавшихся. Наверно, после всего пережитого я и сам нуждался в нежном разговоре, но вида не показывал. Я артист цирка, и я «улыбался», чтобы все успокоились и были уверены во мне. А про остальное знает только мое сердце да Елизавета Павловна. Уж ее-то не обманут никакие самые развеселые мои улыбки.
Разъясняю ассистентам, как мы сейчас будем проводить репетицию и на что им особенно следует обратить внимание. В это время подходит к нам инспектор манежа и передает распоряжение начальства об отмене репетиции. Мои настойчивые разъяснения возымели действие, и репетиция началась.
Я чувствовал себя теперь как перед боем. Даже распоряжения мои звучали как военная команда:
— Все по местам! Открыть клетки!
Вхожу в клетку на этот раз первым, чтобы встретить зверей и направить их сразу же по местам.
Леопарды со злобным шипением, с враждебностью поглядывают друг на друга и боязливо на меня. Мне немного смешно и забавно смотреть на них — они напоминают сейчас нашкодивших учеников, которые еще не знают, что им будет за их поведение.
Растратив свою энергию в драке, леопарды были смирнее. Но отзвуки только что пронесшейся бури еще клокотали в них, и каждую минуту все могло вспыхнуть снова. Поэтому я был настороже. Скажу откровенно и без бахвальства, что ни одна репетиция ни до, ни после не была мной проведена так, как эта.
Силу дикого нрава леопардов я направлял в нужное русло выдержкой и хитростью, моя смелость была как бы ответом на их вызов. Все двадцать минут в клетке со зверями я чувствовал себя их полновластным господином. И откуда только взялось у меня тогда столько физических сил! Я чувствовал такой прилив энергии, что мог бы пробыть с леопардами в клетке и час, и два, и три, не ощутив усталости. Я дирижировал ими, как оркестром, и мог бы репетировать еще и еще. А если что и произойдет непредвиденное, трагичное, подумал я, то пусть это будет просто случай, а не следствие ошибки. На этой репетиции я не сделал ни одной ошибки.
Возбужденные дракой, леопарды замечательно сыграли свои звериные роли. Я тоже вошел в роль укротителя и почувствовал себя в ней легко и свободно.
Именно последнюю, пятидесятую, репетицию я считаю своим боевым крещением. Она дала мне возможность постигнуть столько профессиональных тайн, сколько не дали десятки спокойных, обычных репетиций. Выдержав такой натиск, я уже имел право считать себя настоящим укротителем. Раз остался цел в таких обстоятельствах, значит, в любом случае справлюсь.
Меня хвалили, поздравляли. Все это было радостно, но теперь я уже знал, что к похвалам надо относиться осторожно, уметь воспринимать их спокойно. Потому что в цирке, как и во всяком другом деле, не бывает ничего навсегда законченного. Возможности совершенствования неисчерпаемы, если только трезво относиться к своим достижениям. То, что я проделал на этой репетиции, было лично для меня большим успехом. Но в то же время и началом большой школы.
Этот просмотр как бы подписал мне путевку в жизнь среди зверей. И началась моя работа в цирках страны… В одном городе за другим появлялись на улицах афиши, которые я долгое время не мог читать без волнения, сколько бы раз они ни попадались мне на глаза:
III. Дебютанты
Итак, я достаточно познакомился со своими партнерами и могу уже на основе личного опыта перед началом нашей совместной работы выдать им производственные характеристики. Вот с кем мне предстояло работать много лет.
Нерро — рослый и сильный самец со свирепым и раздражительным характером. Обид не прощает. В работе ленив, но в нападении, в драке — активен и энергичен. Способен подолгу караулить и подстерегать удобный момент и никогда не упустит случая схватить противника исподтишка. Слава у него худая. Приспосабливаться к нему надо осторожно. Я чувствую, что мне когда-нибудь придется помериться с ним силами, хитростью и упорством.
