Ты погляди без отчаянья… - [23]

А ты усмехаешься, скрыт облаками,

                  Небо велишь мне раскрасить ты

                  Всепобеждающей кистью мечты.

                  Всем всегда ты дары приносишь

И лишь у меня приношений просишь.

Ну что же, с трона спустись на миг,

                  Ко мне обрати смеющийся лик,

Прими в свои руки любовь мою

                  И знай – я сторицею воздаю

За каждый твой дар, за каждую милость твою.

Неведомое

О плоть моя – мой утлый плот. Вдаль отплывает он,

              Теченье дней пересекает он.

       Преодолею времени стремнину —

                     И плот покину.

Потом и знать мне ни к чему, где, как блуждает он,

Просторы света или тьмы пересекает он.

К неведомому я иду. В дороге – радость встречи,

              Преодоленье всех противоречий.

       Едва я, на свою беду,

              К изведанному в сети попаду,

Уже неведомое здесь и в страхе, не переча,

Известное уходит. Миг – и я расправил плечи.

Неведомое – кормчий мой, свободный мой порыв,

              Я связан с ним навек, покуда жив.

       Свиданье с ним страшит, но тягостна разлука.

                     О страсть моя и мука!

Оно, от мудрецов свой взор с презреньем отвратив,

Жемчужину освободит, жемчужницу разбив.

Оглядываешься назад, там дней твоих начало.

              Твоя душа – у старого причала?

       К покинутому брегу не пристать,

                     Не возвратишься вспять.

Немало устрашенных душ былое в сеть поймало.

Смелее путы разрывай! Неужто силы мало?

Пора собранью разойтись: часов донесся бой.

              Идет прилив высокою волной.

       Еще шагов незримого не слышишь,

                     Стоишь – не дышишь.

Каким окажется оно? Где встретится с тобой?

Какие дали ждут тебя и берег ждет какой?

Журавли

Катит волны Джилам, – на излуке сверкнула река

                  Синей сталью кривого клинка;

И уже в темноте, как в ножнах, утопает.

День отхлынул, ночи прилив наступает,

Вижу лилии звезд на поверхности черной воды.

                         Горных кедров ряды

Спят на склонах крутых. Мир сковала дремота,

Дали сонные, кажется, шепчут мне что-то,

                         Только слов не пойму,

Уплывают невнятные звуки во тьму.

       Вдруг родился́ в поднебесных просторах —

                                    Шорох,

                                    А потом

Вихрь стремительный в небе пустом.

Это крылья безумные, крылья, от счастья хмельные,

Хохочут, ликуют, как пляска стихии,

Изумляют они небеса и просторы земли.

                         Журавли, журавли!

Словно девы небес этот вихрь пронесли,

                         Немоту разорвали,

                  Потрясли молчаливые дали.

                         Горные кедры, трава —

                                Все проснулось,

                                Едва

Вихря дыханье к земле прикоснулось.

Шумом крыльев наполнилась мгла,

       В сердце мертвого сна ожила

Затаенная страсть к быстроте. Даже кручи

Пожелали взлететь, заклубиться, как тучи.

Машут ветви, деревья трепещут вдали,

Корни силятся вырвать из черной земли.

                  Им лететь бы за шумом воскрылий,

                  Новые дали они бы открыли.

                  Вздымаются волны тоски.

                  Небеса далеки, высоки.

                  Крылья, крылья, могучие, птичьи!

В самом сердце вселенной услышал ваш клич я:

«Не сюда, не сюда! Дальше, дальше! Вперед!»

Журавли, куда же вас крылья несут?

                  Вы разбили безмолвья сосуд.

В молчании вод, небосклона и суши

                  Мои чуткие уши

       Слышат шум беспокойный крыла.

                  И трава подняла

Свои крылья зеленые к выси просторной.

Где-то там, под землей, встрепенулись набухшие

                зерна.

Сотни, тысячи зерен готовы к полету давно,

       Бьется птицей любое зерно.

                  Вижу: рвутся в просторы

                         Горы,

Расправляют зеленые крылья леса,

В неизвестность стремятся они, в небеса.

Перед светом рыдающим тьма отступила,

Лишь взмахнули крылами ночные светила.

Голосов человеческих слышу я хор, —

По незримой дороге стремятся в простор,

От неведомой давности к новым векам пролетая.

       Крики кочующей стаи

       Услышал я в сердце моем.

Птицы в полете и ночью и днем.

Устремляясь от берега к берегу, птица

То сквозь мрак, то сквозь даль голубую промчится.

Дружных крыльев напев в мирозданье плывет:

       «Не сюда, не сюда! Дальше, дальше! Вперед!»

Шекспир

Когда твоя звезда зажглась над океаном,

Для Англии в тот день ты сыном стал желанным;

Сокровищем своим она тебя сочла,

Дотронувшись рукой до твоего чела.

Недолго средь ветвей она тебя качала;

Недолго на тебе лежали покрывала

Тумана в гуще трав, сверкающих росой,

В садах, где, веселясь, плясал девичий рой.

Твой гимн уже звучал, но мирно рощи спали.

Потом едва-едва пошевелились дали:

В объятиях держал тебя твой небосвод,

А ты уже сиял с полуденных высот

И озарил весь мир собой, подобно чуду.

Прошли века с тех пор.

Сегодня – как повсюду —

С индийских берегов, где пальм ряды растут,

Меж трепетных ветвей тебе хвалу поют.

Юность

Дух юности! Ты ль в тесной клетке счастья?

Средь веток оперением дрожать

Там, наверху, – в твоей великой власти.

Ты – чужеземец, потерявший путь.