Ты обязательно полюбишь клыки - [60]

Толчок, вибрация, большой палец на моем клиторе.

Толчок, мурлыканье, большой палец на моем клиторе. Я потерялась в этой цепочке и, едва поняв, что не выполняю свою часть действий, принялась с упоением лизать его член.

Все моё внимание сосредоточилось на рте Джоша у моего лона.

Его палец с силой гладил мой клитор, язык глубоко пронзил меня снова и снова. Я коротко вскрикнула и достигла пика, оргазм обрушился на меня с пугающей силой.

Джош пробормотал что-то похожее на похвалу, продолжая тереть клитор и удлиняя накатывающий оргазм, пока я извивалась над его лицом, потерявшись в чувствах.

Когда Джош остановился, я едва дышала, но почувствовала, как он выскользнул из-под меня.

Он почти грубо схватил меня за бедра и удержал их на весу так, что я распростерлась на животе, прижимаясь щекой к кровати.

Он приподнял меня, и его твердый член оказался у моего лона.

Джош скользнул в меня пальцем, и мои бедра дернулись. Мне понравилось ощущение наполненности. Джош зашипел.

— Такая влажная. — Он сделал еще один толчок и показался… толще. Два пальца. Он раздвинул пальцы внутри меня, и я ахнула. — Ты готова, Мари?

Я кивнула, снова чувствуя нарастающее в теле напряжение. Я хотела испытать еще один оргазм, желала получить большее.

Он схватил меня за бедра, толкнулся… и на сей раз вошел в меня, большой и горячий. Я кусала губу, пока он входил в меня дюйм за дюймом в глубину и ширину. Восхитительный, большой и напряженный.

Войдя полностью, он погладил меня по ягодицам.

— Тебе не больно?

Я шевельнула бедрами, скорее чтобы поддразнить, нежели зачем-то еще, и почувствовала большое тело Джоша над моим, его колени расположились рядом с моими, член находился глубоко во мне.

— Это удивительно.

— Хорошо, — проскрежетал Джош и толкнулся.

Я снова ахнула. Невероятно…

— Продолжай!

Он вошел глубже и начал медленно двигаться, резкими, сильными толчками вбивая в меня член и лаская снова и снова.

Рывки внутри меня возродили покалывающие ощущения, и я принялась подмахивать бедрами навстречу толчкам, нуждаясь в большем количестве силы, трения, в большем количестве всего.

Джош застонал и впился пальцами в мой зад, его толчки стали сильнее и грубее, почти неконтролируемыми.

— Ты моя, — прорычал он, сопровождая каждое слово резким толчком. — Скажи это, Мари.

— Твоя, — выдохнула я и была вознаграждена еще одним жестким толчком. Прикосновениями он утверждал надо мной власть. Ставил свое клеймо. И сейчас я хотела принадлежать ему. Больше всего на свете желала стать его. — Вся твоя.

Джош с диким рыком впился пальцами в мои бедра. В кожу вонзились когти, и я вскрикнула от колющей боли.

— Джош!

Он кончил с рычанием, жестко входя в меня и вдавливая в матрас. Его удары замедлились, он, тяжело дыша, толкнулся в меня еще раз, и я изогнулась, все еще нуждаясь в большем.

— Пожалуйста, Джош.

Его руки скользнули между моих ног, лаская и дразня.

— Скажи, что ты моя.

— Твоя, — всхлипнула я, прижимаясь к его руке в порыве глубокой потребности.

Джош погрузил палец в мое лоно и начал медленно поглаживать клитор. И я снова кончила, мое влагалище сжалось, тело задрожало.

Когда дрожь наконец утихла, я задыхаясь легла на кровать. Джош притянул меня к себе, пристроил подбородок на голове, прижался губами к волосам и крепко обнял. Я почувствовала вибрацию от его горлового урчания.

Почувствовала излучаемые им тепло и счастье. Насыщенность. Восторг.

Во мне зародились странные эмоции. Удовлетворение? Последствия похоти?

Это ведь не могло быть любовью… или могло? Нельзя позволять себе влюбиться.

И тем не менее я это чувствовала.

Джош поцеловал меня в макушку.

— Ты голодна?

Я усмехнулась. Еда была последней вещью, о которой я думала, но оборотни нуждались в регулярном питании. Я видела, сколько еды могла съесть крошечная Сара.

— Не очень, но открыта для предложений.

— Я закончу готовить пуцин, — он сполз с кровати и потянул меня за собой.

Сначала мы приняли душ, быстро намыливали друг друга и болтали о мелочах. Джош был нежным и ласковым, постоянно целовал и обнимал меня, пока мы мылись и вытирались полотенцем.

К возвращению на кухню мы оба снова возбудились.

Мы приготовил пуцин только через несколько часов, но он получился довольно неплохим. Не совсем по канонам франко-канадской кухни, но Джош уловил основные принципы блюда.

После еды мы рухнули в постель, где Джош медленно и восхитительно любил меня снова.

А потом он заснул. Я подремала примерно десять минут, и мой мозг, как всегда, проснулся.

Расстроившись, я выскользнула из кровати, завернулась в халат и, зевая, направилась к пазлу. Нет смысла будить Джоша.

Я едва успела собрать уголок, как почувствовала на плечах руки Джоша. Он поцеловал меня в шею.

— Не спится? — сонно пробормотал он.

— Преуменьшение века, — усмехнулась я. — Но ты спи. Все в порядке.

Однако он придвинул стул и притянул меня к себе, обвив рукой талию. Уперся подбородком мне в плечо и принялся смотреть, как я вытаскиваю и изучаю очередной кусочек головоломки.

Молча обнимая меня и не занимаясь пазлом. Просто сидел рядом, давая знать, что я не одна.

Хорошо, что волосы скрыли мое лицо, иначе Джош мог бы заметить навернувшиеся мне на глаза слезы.