Ты моя судьба - [8]

Мейбел не обратила никакого внимания на ее ворчание.

— Я пока сгребу все со стола в дальнем конце зала, а ты, когда последний приглашенный будет у выхода, начинай пылесосить, — распорядилась она. — Передай официантам, чтобы через пятнадцать минут они приступили к подготовке бара.

Не дожидаясь ответа, Мейбел открыла боковую дверь, ведущую из коридора в гостиную, и вошла. Помнится, когда она оказалась здесь впервые, размеры комнаты поразили ее. Она знала, конечно, что в этом доме, купленном несколько лет назад специально под резиденцию ректора, есть зал для всяких собраний, конференций и общих сборов, но не ожидала увидеть такие хоромы.

У открытого французского окна, выходящего в сад, стоял длинный стол с остатками послеобеденного чаепития. Совершенно машинально Мейбел отметила перевернутые сандвичи с огурцами и анчоусами, недоеденную клубнику на десертных бумажных тарелочках, разводы от пролитого кофе… А ведь стол был накрыт всего пару часов назад!

В другом конце комнаты, ближе к парадной двери, стоял Хорас Блантон в окружении оживленно болтающих женщин. Мейбел услышала его глубокий голос, но слов не разобрала. Очевидно, он сказал что-то смешное, потому что женщины разразились смехом.

Она, стараясь казаться незаметной, собирала использованные бумажные тарелки, стаканчики для кофе, смятые салфетки, неизвестно каким образом оказавшиеся даже под маленькими диванчиками на двоих. Да, придется здорово потрудиться, чтобы привести этот зал в божеский вид, думала Мейбел: ведь менее чем через час здесь состоится вечеринка с коктейлями, коктейль-парти.

Ничего удивительного, что она не заметила даже такую солидную матрону, как миссис Коннингтон, пока та не подплыла к ней чуть не вплотную.

— Мейбел, дорогая, — ворковала дама, наступая на Мейбел, — я только что сказала Хорасу, до чего же чудесно изменился Круксбери-Холл с тех пор, как вы взяли над ним шефство. Все мероприятия проходят теперь просто блестяще, что называется, без сучка и задоринки.

— Спасибо, миссис Коннингтон.

Мейбел держала в руках огромный поднос, нагруженный тем, что она собрала со стола, с мола, с диванов, но дама стояла как раз между ней и дверью, за которой Верджи укладывала мусор на специальные тележки. Поэтому Мейбел оставалось только покрепче вцепиться в поднос и призвать на помощь все свое терпение.

— У так называемого дворецкого, который был тут раньше, — продолжала миссис Коннингтон, — у него не было вкуса. Не было чувства стиля. Он уделял слишком много внимания мелочам и не видел картины в целом.

— Как только мистер Томсон полностью оправится от воспаления легких, — сочла необходимым сказать Мейбел, — он вернется к своим обязанностям.

— О да, я знаю, — небрежно проронила миссис Коннингтон. — Конечно, вам одной тут не управиться. Но я не сомневаюсь, что с его любовью к деталям он будет гораздо лучшим исполнителем, чем организатором.

— Мне кажется, вы не совсем меня поняли: как только мистер Томсон выздоровеет, я вернусь в Культурный центр, на свою постоянную работу в качестве менеджера.

— Ну, если вам нравится называть Культурным центром то старое школьное здание… — Миссис Коннингтон широко улыбнулась и похлопала Мейбел по руке. — Конечно, моя дорогая, конечно, я прекрасно понимаю: это официальная версия на настоящий момент времени. Однако те, кто действительно в курсе дела… — Она понизила голос: — Мы одобряем, полностью одобряем. Я хочу, чтобы вы это знали.

Высказавшись, миссис Коннингтон проплыла через весь зал и присоединилась к женщинам, окружавшим Хораса.

Мейбел тряхнула головой, локтем открыла дверь в коридор, сгрузила бумажно-пластмассовый мусор на тележку и, напрочь, выбросила из головы слова миссис Коннингтон. Ее заботило сейчас только одно: если Хорас сию минуту не выпроводит этих женщин, они непременно столкнутся в дверях с теми, кто идет на коктейль-парти. А таких накладок в своей работе Мейбел не любила.

Как будто услышав ее мысли, Хорас Блантон стал медленно отступать в сторону вестибюля, и дамам ничего не оставалось, как потянуться за ним. Мейбел много раз наблюдала подобную картину, и ее всегда забавляло, как ловко Хорас умел направить в нужную ему сторону людей, даже не подозревающих, что их вежливо выставляют за дверь. В этом отношении у него был, конечно, огромный опыт, приобретенный за те годы, что он проработал в качестве администратора, постепенно продвигаясь по служебной лестнице к ректорскому креслу.

Явилась Верджи с пылесосом, работающим почти бесшумно, и начала пылесосить ковер. Мейбел как раз собиралась выкатить из комнаты еще одну тележку с мусором, чтобы та не мешала Верджи, когда вернулся удовлетворенно потирающий руки Хорас.

— Мейбел, я хотел бы с вами поговорить. Наедине.

Мейбел оглядела зал. Нужно расставить на столе цветы — она убрала их, чтобы не мешали уборке, — заново сервировать стол, передвинуть кресла… Уйма работы. Верджи одной не управиться. Но что поделаешь, босс есть босс.

— Я буду в музыкальной гостиной, — бросил Хорас, выходя из комнаты.

Мейбел выкатила тележку в коридор, поближе к кухне, и вернулась в переднюю часть дома. Около парадной двери, как раз напротив входа и зал, располагалась небольшая комната, которую отвели под музыкальную гостиную. Мейбел постучала в приоткрытую дверь и вошла.