Ты - мой спаситель - [11]

— Только поманите одним из своих маленьких пальчиков. — Рассел умел обращаться с женщинами — с любыми женщинами, в любом месте, в любое время.

— Спасибо, Рассел, — произнес Бо тоном одновременно мягким и повелительным. — Теперь этим займусь я.

— Да, сэр. Я так и подумал.

Мэгги подавила смех и направилась к нему. Обмен любезностями с Расселом приглушил ее гнев, но увидев автоматический пистолет в наплечной кобуре Бо, она удивленно подняла брови. Люди всегда удивлялись тому, что сотрудники из следственного отдела департамента пожарной безопасности носят оружие, полицейские значки и представляют собой закон. Он намеренно не взял вчера с собой пистолет, чтобы не привлекать к себе внимания в больнице.

— Значит, правду говорят? — спросила Мэгги, тягучий выговор выдавал в ней уроженку Юга.

— А что говорят?

Нагнувшись поближе, она прошептала:

— Большая пушка, маленькое… сердце?

Лукавая улыбка тронула губы Бо.

— Мне казалось, что пословица гласит: большая пушка громко стреляет.

Улыбка на ее лице погасла, когда он шагнул в сторону, чтобы дать ей пройти вперед. Мэгги села на один из двух стульев напротив его древнего металлического письменного стола, а он вынул пистолет из кобуры и спрятал в ящик с картотекой за дверью кабинета. Положив туда же наручники, вошел в свой кабинет.

— Вам не было необходимости это делать, — заметила Мэгги, когда он закрыл за собой дверь.

— Нет, была. У нас свои правила насчет проведения бесед. Не принято, чтобы свидетель чувствовал, что его запугивают или давят на него.

— Пистолет, может, и производит впечатление на слабонервных, Грейсон. Но оружие не имеет никакого отношения к тому, почему вас боятся до смерти. Дело, скорее, в ваших глазах, а я не думаю, что вы можете их оставить за дверью.

— Вы хотите сказать, что я вас пугаю?

— Если я вас боюсь и вы ничего не можете с этим поделать, значит ли это, что я могу уйти? Или что вы сначала крепко привяжете меня к стулу?

Бо внимательно посмотрел на нее. Она не выглядела испуганной.

На первый взгляд она выглядела великолепно, но теперь, когда сидела так близко, он разглядел, что волшебство макияжа не смогло скрыть теней под глазами. Он подумал, не чувство ли вины вызвало их появление. Или это просто сказалась ночь, проведенная в чьих-то объятиях.

Укол ревности оказался неожиданно болезненным. Бо никогда не смешивал дела с удовольствиями, но с Мэгги отношения явно принимали личностный характер. Не то чтобы его волновала опасность преступить границы профессиональных отношений. Мэгги об этом позаботится. Ей точно известно, кто из них носит белую шляпу, а кто черную.

— Почему вы так настойчиво относите меня к нехорошим парням? — спросил он.

— Вот уж не знаю. Не потому ли, что вы выдумали, будто я собиралась сжечь эту идеальную больницу?

— Вот как? — Бо протянул руку через стол и придвинул к себе магнитофон. — По мнению ваших коллег, вы в этой больнице ничего не считаете даже «приемлемым», не то что «идеальным».

— Вы хорошо поработали, да? Полагаю, поговорили со многими сотрудниками больницы. — Тон ясно дал ему понять, что его разговоры с коллегами о ее делах Мэгги не по душе. — Очевидно, вы верите всему, что может сказать обо мне руководство. Жаль, что вы не поговорили еще и с медсестрами.

— Поговорил. Ваши друзья считают вас чем-то вроде героини крестовых походов. Этакой Жанной д'Арк.

— Очаровательно, — ответила Мэгги. — Вы только что сравнили меня с еретичкой, которую — какое совпадение! — сожгли на костре. Итак… мы подошли к тому моменту, когда вы зачитаете мне мои права и спросите, не хочу ли я пригласить адвоката до начала беседы с вами?

Нечто в ее глазах, беспокойство, которое не могла замаскировать бравада, заставило Бо изменить намеченный план беседы. Внезапно ему стало интересно узнать о ней побольше, помимо простого изложения фактов. Интуиция подсказывала ему, что ей есть что скрывать.

— Свидетелям обычно права не зачитывают, — осторожно объяснил он. — В этом нет необходимости. Но поскольку вас это волнует, то мне это кажется хорошей идеей. Потом не будет никакого недопонимания.

Бо подал знак одному из мужчин в общей комнате. И в присутствии этого свидетеля зачитал ошеломленной Мэгги ее права и спросил, поняла ли она их. Получив в ответ утвердительный кивок, он предложил ей прервать беседу.

— Вы не задержаны и не под арестом, но я хочу быть точно понятым. Я расследую пожар в больнице как пожар от поджога. Если вам необходимо присутствие адвоката, мы можем прерваться, пока вы его не вызовете.

— Нет. — Ответ прозвучал быстро и резко. — Давайте продолжим. Адвокат мне ни к чему.

Бо отослал полицейского и поставил магнитофон на стол между ними. Усевшись поудобнее, он включил его, произнес дату, время и имя собеседницы, а потом обратился к Мэгги:

— Я предпочитаю записывать беседы, а не составлять протокол. У вас есть возражения?

— Да, но не по поводу стиля вашей работы.

Мэгги положила ногу на ногу, то ли случайно, то ли намеренно усевшись так, чтобы ему было хорошо видно ее бедро. Откинулась назад и опустила руки по бокам старого деревянного кресла, обитого кожей.

Он отметил эти смешанные сигналы — безвольно опущенные руки, но отстранившееся напряженное тело. Символическое сотрудничество. Ее поза подзадоривала его на меткий выстрел. Затем он понял, что и поза, и поведение, и одежда — весь ее облик был легкой формой протеста.