Ты мне не пара - [56]

С Катей же произошла удивительная история. Вначале не проявила особого интереса к моему предложению пройти начальный курс и тестирование на ментальную способность. Не считала себя одаренной хоть какими-то талантами, в особенности — в такой сложной, даже заумной — как она выразилась, области, как психика. Согласилась только по моему настоянию — убедил ее, что у нее, вероятно, есть нужные данные. Когда же сама почувствовала ту неведомую многим энергию, привнесенную ею эйфорию от необычайной легкости и внутренней силы, то загорелась желанием познать тайны открывшегося ей мира, насколько хватит возможностей. Занималась весьма старательно, не только с группой, но и дома.

Кате уже удавалось довольно быстро входить в поле ментала, видела потоки энергии и буквально купалась в них, впитывая в себя до предела. Он же рос с каждым сеансом, через месяц занятий увеличился едва ли не на порядок. По своему потенциалу Катя вначале заметно уступала другим ученикам — тому же Алексею, сейчас же стала лидером. Ей гораздо легче стали даваться упражнения с оперированием и трансформацией энергией, за ее счет поддерживала у себя довольно высокий тонус. Даже в физическом плане намного окрепла, легко выдерживала серьезные нагрузки, поражая других на тренировке в фитнес-зале. А уж что вытворяла со мной в постели — не сравнить с тем, что было еще совсем недавно. Выдерживала без устали до полного своего и моего удовлетворения. Единственно, что сдерживало — ограниченность положений в близости. Стоило ей забыть о них и отдаваться самозабвенно страсти, как боль внутри приводила в чувство.

Тем временем в нашей семье произошли важные события. Вскоре после Нового года Кира легла в больницу на сохранение — врач-гинеколог при очередном обследовании нашла у нее угрозу выкидыша. Пока еще без серьезной патологии — есть небольшие отклонения от нормальной анатомии матки, но посоветовала лечь в стационар и наблюдаться там. О причине такой угрозы врач определенно не сказала, на вопрос жены — может ли она быть из-за первого аборта, — допустила, как возможную. Вечером, когда я вернулся домой после работы, рассказала мне о приеме гинекологом и ее заключении. По заплаканному лицу Киры видел, как ее встревожила и огорчила новость — она уже не чаяла души в будущем ребенке, у нее и мысли не было, что может потерять его.

Постарался скорее успокоить взволнованную жену — все переживания ей только во вред:

— Кира, пожалуйста, возьми себя в руки. Уверен, все образуется. Давай я тебя сам осмотрю, а там решим — что будем делать.

Кира согласно кивнула головой, а потом послушно легла на диван. Внимательно осмотрел ее и плод — никаких явных нарушений в их состоянии не заметил. Идет шестой месяц беременности, ребенок в основном уже сформировался, так что видел, как бьется маленькое сердечко, течет по сосудам кровь, двигаются ручки и ножки. В матке также все в порядке — как и должно быть. Что же нашла врач, какую аномалию — мне не понятно. Но решил еще раз проверить — может быть, что-то упустил. Только при повторном, самом тщательном, осмотре увидел небольшое пятнышко в шейке матки. Что оно может значить — точного предположения у меня не было. Как-то раньше с гинекологической патологией я не сталкивался, так что с диагнозом вышло затруднение.

Стал искать объяснение в учебнике по акушерству и гинекологии. Хотя мы будем проходить этот предмет во втором семестре пятого курса и еще на шестом, но из-за беременности Киры взял его заранее — вот он сейчас и пригодился. Нашел подобную картину, похоже у Киры — небольшая миома. Особую опасность для плода она не представляла, в редких случаях могла привести к выкидышу — вернее, преждевременным родам. На таком сроке беременности, как у Киры, плод можно было уже спасти, но это в худшем случае — лучше все же сохранить ребенка до естественных родов. Так и объяснил жене:

— Ничего страшного у тебя нет, Кира, только небольшая опухоль в шейке матки. Очень редко, и то в запущенном состоянии, она может привести к выкидышу. В принципе, лечение сложности не представляет, можно и дома. Твоя врач перестраховалась с направлением тебя в стационар. Но если тебе будет так спокойнее — ложись и лечись там.

После моего объяснения Кира заметно оттаяла, ушло напряжение в глазах, с которым она следила за мной. Облегченно вздохнув, проговорила:

— Рисковать ребенком не хочу, Сережа. Коль врач дала направление — завтра же поеду в больницу. Но мне теперь намного спокойнее — спасибо тебе.

— Не за что, Кира, это же наш сын. Я тоже хочу, чтобы он родился нормально, здоровым и крепким.

Жена пролежала в роддоме месяц. В гинекологию, куда ее направила участковая, не приняли — в приемном отделении врачи после первичного осмотра переправили в роддом. Мы с Катей навещали Киру каждый вечер, когда возвращались вместе домой после работы. Скучала по дому, но не торопилась выписываться. Ей врачи подтвердили мое предположение о неопасном характере клиники, но, как и участковый гинеколог, перестраховались, провели весь курс лечения, затянувшийся на месяц. Выписали, когда даже минимальной угрозы преждевременных родов не осталось. На работу Кира так и не вышла — подошел срок дородового отпуска. Сидела дома и берегла ребенка пуще прежнего — выполняла все предписания врачей больницы до последней буквы.