Остался у Киры на всю ночь. Мы почти не спали — занимались любовью, потом сидели за столом, пили чай, обсуждали наши отношения и будущее. Девушка призналась, что последние события ясно показали ей — без меня жить она не сможет. Если бы меня засудили, то не выдержала бы разлуки и умерла — в таком исходе у нее не оставалось никаких сомнений. Не могла ни спать, ни есть, перестала ходить на работу в компанию, куда ее устроил отец. Целыми сутками лежала в постели или бродила бездумно по улицам. Несколько раз подходила к месту моего заключения, но ей, также как и маме с Катей, не разрешили свидание. Жила только надеждой, что меня выпустят, звонила к нам домой узнавать хоть что-то обо мне. А когда услышала от Кати, что я дома, сердце едва не разорвалось от нахлынувших чувств.
Позже, когда мы лежали, обнявшись, в постели, а я уже стал засыпать, Кира сказала такое, от чего сон пропал напрочь:
— Сережа, прошу тебя, возьми меня замуж. Я буду самой верной и любящей женой, сделаю все для твоего счастья. А Катя, если она дорога тебе, пусть живет с нами, даже спит с тобой — будем с ней как-то делить тебя между собой. Думаю, мы уживемся втроем. Сама я все предприму для этого.
До сих пор не задумывался всерьез о женитьбе. Мне еще три года учиться, спешить вроде некуда. Финансово я в принципе мог уже сейчас содержать семью. Но не видел себя мужем и отцом, пока не встал на ноги, не состоялся, как квалифицированный врач. Да и своей будущей женой считал Катю, с которой нас связывают самые нежные чувства, а вовсе не Киру. С ней все лучшее остались позади, осталась только бледная тень прежней любви. Расстраивать ее отказом не хотелось, ответил половинчато:
— Кира, мы можем попробовать жить вместе без регистрации. Я поговорю с Катей — если она согласится, то подумаем, как это сделать лучшим образом.
— Знаешь, Сережа, я хочу родить детей — двоих, а может быть и больше. Мне нужно чувствовать их маленькие тельца, давать им грудь, ласкать и заботиться о них. И мне хотелось бы, чтобы они имели папу и маму, росли в нормальной семье, не чувствовали себя ущербными. Не бойся, они тебе в обузу не станут — сама позабочусь о них. Я многое передумала за последнее время — о нас, как мы будем жить дальше. И поняла, что без семьи не будет у нас полного счастья. Сейчас мы рядом ради себя, но этого мне мало. Пожалуйста, пойми меня.
Слушал Киру, в какой-то мере сочувствовал ей. Как любая женщина, она хотела своего счастья — семью, детей, любящего мужа. Но сомневался в себе, не чувствовал готовым принять на себя такую ответственность. Да и как тогда быть с Катей — со временем и она захочет того же. Молчал, думал над этими мыслями. Кира, видя мои сомнения, не торопила, только смотрела просительно своими огромными глазами. Они смутили мою душу, в каком-то отчаянном порыве жалости или иного чувства к бывшей подруге ответил согласием: — Хорошо, Кира, пусть будет так. Только мне надо обсудить с Катей, как мы будем жить втроем.
Ранним утром вернулся домой. Мама уже собиралась в свою школу, встретил ее у порога. Она только глянула на меня осуждающе, но вслух своего мнения не высказала. Я знал, что ей не нравится наша связь с Кирой — болела за Катю, считала ее своей будущей невесткой. Недавно, за несколько дней до моего заключения в СИЗО, вновь подступила ко мне с разговором о сватовстве к девушке — ей уже исполнилось восемнадцать лет. Отговорился, что нам жениться еще рано, будем жить, как сейчас — без регистрации. Мама не стала настаивать на своем, только стала с большей лаской относиться к Кате, а та старалась во всем угодить будущей свекрови. После ухода мамы мы с Катей позавтракали, а потом завели разговор о Кире. На вопрос девушки, что с ней, ответил прямо, со всей откровенностью:
— Ей нужен я, без меня не может жить. Попросила взять ее в жены — хочет родить детей, чтобы у нас была своя семья. Я согласился.
Катя вздрогнула, смотрела на меня растерянно, а потом подавленным голосом проговорила:
— Сережа, а как же я? Мы же любим друг друга!
— Катя, тебя я не оставлю. Кира согласна, что ты будешь с нами. У нас все останется по-прежнему, только жить станем вместе, в одном доме. Со временем, когда ты закончишь университет и захочешь свою семью, я разведусь с Кирой и мы поженимся. Но детей и Киру не оставлю, они останутся с нами. Теперь подумай и скажи, согласна ли ты с таким предложением? Я тебя не тороплю, решение за тобой.
По обескураженному виду девушки заметно, что новость огорошила ее. Минуту молчала, после со вздохом ответила: — Сережа, у меня нет выбора. Уйти от тебя не могу, а ты своего слова не поменяешь. Хорошо, пусть будет так, я согласна.
Катя тихо, едва слышно, заплакала, по ее обиженному, как у ребенка, лицу потекли слезы. Обнял, прижал крепко к себе, а потом сказал ей виновато: — Извини, пожалуйста меня, но я не могу иначе. Вы обе дороги мне, бросать никого из вас не хочу. Давай постараемся жить вместе, коль так сложилось у нас. Хорошо, Катя?
Девушка молча кивнула и уткнулась лицом в мою грудь, продолжая плакать. Когда же она отошла от слез, предложил встретиться втроем и обсудить все вопросы по нашей совместной жизни. После ее утвердительного ответа не стал откладывать в долгий ящик, позвонил Кире и попросил ее приехать в наш дом. Она не задержалась, через час мы уже сидели за столом. До этого дня девушки не встречались между собой, хотя не раз общались по телефону. Первые минуты прошли в понятном напряжении — они оглядывали друг друга оценивающим взглядом, говорили ничего не значащие слова. Я после представления каждой не вмешивался в их начальную притирку, даже оставил наедине, сославшись, что мне надо в магазин. Когда вернулся, понял по удовлетворенному виду обеих, что они нашли между собой понимание.
