Ты мне не пара - [16]

В тон ей ответил:

— В тебя, мама, в тебя. Помнишь, как ты сама учила жалеть — даже букашку!

На следующий день сказал Кате: — Ты согласна жить в нашем доме? Он, правда, небольшой, но не беда — поместимся. Мама и сестренка не против, ждут тебя.

У девушки из глаз потекли слезы, только молча кивнула головой. После, когда успокоилась и смогла говорить разборчиво, без всхлипываний, принялась расспрашивать о маме, Оле, нашем доме. Отвечал подробно обо всем, что интересовало девушку. Еще через день, когда ее выписали из клиники, отвез домой. Правда, Кате пришлось выдержать трудный разговор со своей мамой, когда сказала ей, что домой она не поедет, а будет жить у своих друзей. Та просила дочь одуматься, заверяла, что теперь у них все будет хорошо. Павел (так звали отчима) просил прощения и обещал, что такое не повторится. И брат скучает по ней, ждет-не дождется. Но девушка выдержала мольбы и слезы матери, решительно отказалась вернуться.

Дома свободной комнаты для Кати не осталось. Мы отгородили в зале шкафами и ширмой уголок для нее, поставили там кровать, стол и другие принадлежности, нужные для девушки. Оля предлагала разместить Катю в ее комнате, но не стали теснить ее — для беременной лишнее беспокойство ни к чему. Женщины помогли новоселице разложить вещи и одежду — их привезла в больницу ее мать, после за столом отметили приезд и выздоровление. Еще обсудили приготовления к Новому году — от елки до праздничного стола, после я оставил маму с девушками одних — у них свой разговор, без лишних ушей. Оставшиеся дни до праздника прошли в домашних хлопотах, все подготовили вовремя.

В последний день старого года я с девушками побывал на городской площади. Здесь, у высокой елки, устроили праздничное выступление артисты, скоморохи и сказочные герои развлекали собравшихся горожан. Открыли еще ярмарку — с подарками, сладостями и горячим чаем. Девушкам здесь понравилось, оживились — смеялись, хлопали артистам, пили чай с пирожными, фотографировались с дедом Морозом и Снегурочкой. Вечером дома накрыли стол с приготовленными к празднику блюдами, я разлил по бокалам игристое вино, а потом, как глава семьи, произнес тост с поздравлениями и пожеланиями:

— Дорогие мои! Мы провожаем старый год. Он принес нам немало доброго, были и трудности у каждого из нас. Запомним же все хорошее, поблагодарим судьбу за то, что мы вместе. А к Новому году есть хорошие слова:

С Новым годом всех вокруг!

Пусть будут встречи без разлук,

Пускай не будет бурь и вьюг,

А рядом будет верный друг!

Больших удач и свежих сил!

Чтоб каждый в чем-то победил!

Дел добрых много совершил!

И двери в чудеса открыл!

После добавил:

— А чудеса у нас обязательно будут! Уже в этом, наступающем году, я чувствую. Выпьем же за всех нас, наше счастье. С Новым годом!

Под бой курантов и звон бокалов к нам пришел Новый год. Потом, когда каждый высказал добрые слова и пожелания, отведали приготовленные женщинами кушанья и отправились из-за стола на улицу. Грохот петард, всполохи фейерверка, крики высыпавших, как мы, празднующих вызывали чувство общего торжества. Совершенно незнакомые люди поздравляли нас, мы отвечали, сами кричали:

— С Новым годом! Ура!

В праздничные дни много гуляли — ходили по украшенным улицам, катались на тройках, смотрели новогодние представления в цирке и на площадях. В один из таких дней встретил у Дворца Республики Киру. Мы вышли из такси и уже направились к его главному входу на праздничный концерт, когда рядом с нами остановился роскошный автомобиль. Оттуда вышел высокий молодой человек, следом Кира в шиншилловой шубе. Она взяла под руку своего попутчика, сделала несколько шагов к входу и остановилась, увидев меня. Я же стоял как вкопанный, не отрывал глаз от бесконечно дорого лица. Позабыл обо всем вокруг — о сестренках, концерте, даже не обращал внимания на кавалера любимой девушки. Видел только ее, утонул в бездонной глубине зеленых глаз.

За те полгода, что прошли после расставания с Кирой, боль по ней стихла, приходила редкими приступами, когда что-то напоминало о нашем коротком счастье. Подавлял ее привычным напряжением воли и так продолжалось до следующего случая. Сейчас же она заполнила меня без остатка, первая радость от встречи с любимой перешла в жгущую сердце горечь. Через долгое время до меня как-будто издали — едва слышно, донесся рвущий душу голос:

— Здравствуй, Сергей.

Хотел ответить и не мог произнести ни слова — застряли комом в горле. Судорожно сглотнул, а потом все же произнес, с заминкой от натуги:

— Здравствуй… Кира.

Краешком сознания прошла мысль — могла ведь вообще пройти мимо, как бы не узнав, или просто кивнуть головой, следом догадка — наверное, что-то ей от меня нужно.

Мы стояли напротив друг друга, глядя в глаза. Мне показалось, что в них грусть, отголосок прежнего чувства. Но сразу отмел как о невозможном — кто я для нее, здравомыслящей девушки, знающей себе цену! Между нами застыло молчание. Я уже какой-то мере пришел в себя, но не стал о чем-то еще говорить — мои слова для нее ничего не значат. Предполагал, что сейчас Кира попрощается и уйдет, но она почему-то продолжила разговор — представила своего попутчика: