Ты меня не забывай - [20]

Изабелла сидела в своем кабинете с плотно закрытыми глазами и старалась заставить себя вернуться к работе, когда раздался тихий стук в дверь. Она невольно вздрогнула от неожиданности. Стучали в боковую дверь, ведущую в кабинет Амадео, которой всегда пользовался только он. На мгновение она почувствовала, что дрожит. У нее все еще было безумное ощущение, что он вот-вот вернется. Но это был плохой сон, ужасная ложь, что однажды вечером «Феррари» подкатит по выложенной гравием дорожке, дверь распахнется и Амадео крикнет ей: «Изабеллецца! Я дома!»

– Войдите. – Изабелла смотрела на дверь, когда снова раздался стук.

– Можно? – Это был всего лишь Бернардо.

– Конечно. Что ты там делаешь? – Он был в кабинете Амадео, а она хотела, чтобы никто, даже Бернардо, не заходил туда. Она не хотела, чтобы кто-либо заходил туда. Иногда она пользовалась кабинетом, ища там минутного уединения во время ленча или в конце дня. Но она понимала, что не может запретить Бернардо заходить туда. Он имел право доступа к бумагам Амадео, к книгам, которые стояли там на полках.

– Я искал некоторые документы. А что?

– Ничего. – Но в ее глазах безошибочно угадывалась боль. На мгновение Бернардо снова стало жаль ее. И неважно, что временами она становится просто невыносимой, что они сильно отличаются друг от друга в своих стремлениях в бизнесе, он все же понимал величину ее утраты.

– Тебе неприятно, когда я вхожу туда? – Сейчас его голос отличался от того, которым он кричал совсем недавно, хлопая дверью.

Она кивнула, отвернулась на мгновение, а затем вновь посмотрела на него.

– Глупо, не правда ли? Я знаю, что тебе иногда надо брать кое-что из его кабинета, так же как и мне.

– Ты не можешь превратить его кабинет в святыню, Изабелла. – Голос у него был мягким, но взгляд твердым. Она уже вела себя так по отношению к их бизнесу. Он размышлял, как долго это будет продолжаться.

– Знаю.

Бернардо стоял в дверях, испытывая неловкость, сомневаясь, подходящий ли сейчас момент. Но когда же? Когда он сможет спросить ее? Когда он сможет сказать ей то, что думает?

– Можем мы немного поговорить или ты очень занята?

– У меня есть немного времени. – Ее тон не был приглашающим к беседе. Она заставила себя смягчить голос. Возможно, он хотел извиниться за свою резкость. – Речь пойдет о чем-то особенном?

– Думаю, да. – Он тихо вздохнул и сел. – Есть кое-что, чем я не хотел беспокоить тебя, но думаю, что время пришло.

– О господи. Что еще? Кто-то увольняется, аннулирован какой-нибудь заказ или сорваны поставки? Опять что-то с этим проклятым мылом? – Она уже достаточно наслушалась о нем, и всякий раз, когда им приходилось обсуждать эту тему, она вспоминала о том дне, когда… когда Амадео… о том последнем утре… Она отвела взгляд.

– Не смотри так. Я не собираюсь говорить ничего неприятного. На самом деле, – он попытался убедить ее, улыбнувшись, – возможно, это даже очень приятное.

– Не уверена, что могла бы выдержать удар даже от чего-то «очень приятного». – Она снова села, борясь с усталостью и болью в спине. Нервы, напряжение, все это сказывалось с тех пор… – Ладно, давай выкладывай.

– Ну так вот, синьора. – И вдруг он пожалел, что не сводил ее на ленч. Возможно, было бы лучше провести несколько часов вне работы, за бутылочкой хорошего вина. Но кто теперь мог вытащить ее куда-либо? К тому же как только они выйдут из здания, за ними двинется целая армия охранников. Нет, уж лучше здесь. – Нам звонили из Штатов.

– Кто-то заказал десять тысяч платьев, мы должны одеть первую леди или я только что получила международную награду?

– Ну… – На мгновение они оба улыбнулись. Слава богу, она слегка смягчилась после их утренней стычки. Он не знал точно, почему, может быть, потому, что она так нуждалась в нем, а возможно, вдруг почувствовала себя слишком уставшей, чтобы сражаться. – Звонок был не совсем такого плана. Звонили из «Фарнхэм-Барнес».

– Из этого всепоглощающего монстра-универмага? Какого черта им надо? – За последние десять лет «Ф-Б», как они его называли, постепенно поглотил все главные крупные универмаги в Штатах. Теперь он стал могущественной организацией, с которой приходилось считаться всем и каждому в торговом мире. – Они остались довольны своим последним заказом? Нет, можешь не говорить. Я знаю ответ, они хотят еще. Так скажи им, что больше они получить не смогут. Тебе это уже известно. – Из-за большого числа универмагов в их звене Изабелла действовала осторожно, чтобы сохранять в руках бразды правления. Они могли заполучить только заранее оговоренное количество готовой одежды и минимум специальных моделей. Ей не хотелось, чтобы сотни женщин в Де-Мойне, Бостоне и Майами носили одинаковые платья. Изабелла придерживалась осторожной политики даже в готовой одежде и осуществляла железный контроль. – Речь шла об этом? – Она бросила гневный взгляд на Бернардо, уже закусывая удила, и он почувствовал, как у него напряглась верхняя губа.

– Не совсем. Они имели в виду кое-что другое. Их дочерняя компания, известная как международная компания – держатель акций и производства, МАП, владеющая Фаррингтонскими фабриками, «Интер Ам Эйрлайнс» (внутриамериканскими воздушными линиями) и «Харкурт Фудс», осторожно наводила справки о нас с тех пор, как Амадео… в течение последних двух месяцев.