Ты — любовь - [16]

Селия широко открыла глаза и встретила взгляд очень больших серых глаза. Она узнала сиделку, которая, как бы отвечая на вопрос Селии, сказала:

— Вы находитесь в доме лорда Хайса. Такси сбило вас с ног совсем близко отсюда, и лорд Хайс велел вас перенести к нему. Он прислал вам эти красные розы. А теперь выпейте лекарство и постарайтесь уснуть.

Алые розы… она в доме Дикки… Он может каждую минуту войти сюда… И в первый раз за время болезни она погрузилась в крепкий здоровый сон.

Хайс вошел в комнату, когда Селия спала. Он подошел к окну и остановился там, любуясь садиком, который так понравился Селии. Сиделка, бесшумно двигаясь, приводила в порядок и без того чистую комнату. Когда она прошла мимо Хайса, он тихо сказал:

— Как хорошо, что мисс Лоринг, наконец, пришла в себя!

— Конечно. Но, вообще, пять дней не такой уже большой срок для данного случая.

— Пять дней в бессознательном состоянии! Пять дней совершенно вычеркнутых из жизни! По-моему, это ужасно, — прошептал Хайс.

Он подошел к кровати и остановился около нее, заложив руки в карманы… Она выглядела совсем крошкой во сне… какие у нее пушистые волосы и тонкое личико… как она похудела, бедняжка!., какие у нее необычайно длинные ресницы… какая нежная прозрачная кожа.

Он рассеянно закурил… Странно, как он волновался все время, как часто справлялся о ее состоянии, пока Селия была без сознания…

Селия пошевельнулась. Сиделка предостерегающе взглянула на Хайса и свирепо уставилась на его папиросу. Хайс понял и вышел из комнаты.

Когда он спускался по лестнице, его остановил лакей:

— Вас хочет видеть полицейский офицер, милорд… Я не сказал ему, что вы дома. Он вас ждет.

Хайс остановился.

— Не Твайн ли это, Диксон?

— Да, милорд.

— Я сейчас выйду к нему. Проводите его в маленький кабинет.

Когда Хайс вошел в кабинет, Твайн стоял около стола с фуражкой в руке.

Хайс предложил ему сигару. Инспектор заботливо спрятал ее в карман и сказал своим несколько тягучим, но приятным голосом:

— Я пришел узнать, не сможете ли вы мне помочь, милорд? Бывший денщик мистера Лоринга, некто по имени Рикки, был у меня сегодня утром и рассказал странную историю. Вы знаете, конечно, что следствие не установило точной причины смерти Лоринга, и мы имеем полномочие продолжать дальнейшее расследование по этому делу. У этого Рикки не все в порядке после войны; он вбил себе в голову, что откроет истинную причину смерти своего господина. Он был предан мистеру Лорингу как собака. Его смерть разбила ему жизнь, и единственная цель, ради которой он теперь живет, это желание узнать правду. Он мне подробно рассказал, как нашел в той комнате, где умер мистер Лоринг, черную жемчужину. Мисс Селия взяла ее у него в тот самый день, когда с ней случилось несчастье. Он говорит, что она ушла из дому в два часа сорок пять минут, а попала под автомобиль, согласно показаниям дежурного полисмена, в три часа тридцать при выходе отсюда. Значит, нет ничего невероятного, что она прямо из дому направилась к вам. А если это так, то не можете ли вы мне сообщить, что знаете вы об этой жемчужине? Не упомянула ли о ней мисс Лоринг?

Ни один мускул не дрогнул в лице Хайса. Спокойно глядя на бесстрастное и вместе с тем приятное лицо инспектора, он сказал:

— Нет. Мисс Лоринг пришла ко мне по личному делу, мы повздорили, и поэтому она так стремительно выбежала из дома.

— Благодарю вас, милорд. Когда доктор разрешит, я поговорю лично с мисс Лоринг. Я не стану вас дольше задерживать. Простите за беспокойство, милорд. До свидания.

Он ушел странно легкой для такого большого человека походкой. Когда входная дверь за ним захлопнулась, Хайс раздраженно, с легким презрением к себе, подумал: «Зачем я солгал? Почему я не рассказал ему всю правду? Право же, я впутался в прескверную историю!»

Он откусил кончик сигары, закурил и стал ходить из угла в угол по маленькой прохладной комнате.

Теперь нужно предупредить Селию, чтобы она не выдала его. Просьба такого рода ясно покажет, что за ней скрываются веские причины к молчанию. Он совершенно растерялся, когда инспектор рассказал ему о намерениях Рикки.

— О, будь все проклято! — громко выругавшись, он швырнул сигару в сторону и позвонил.

Десять минут спустя в костюме для игры в поло он ехал в Ренли.

Он играл долго и ожесточенно. Партия была очень трудная. Он скакал до тех пор, пока его шелковая рубашка не прилипла к плечам от пота, а на руках не появились мозоли, которые он натер, сдерживая лошадей. Кончив игру, он пошел в клуб, принял сначала горячий, потом холодный душ, оделся и, выйдя опять на свет Божий с единственным желанием чего-нибудь выпить, столкнулся лицом к лицу с леди Виолой Трент.

— Дикки! — весело удивилась она, протягивая ему обе руки.

— Пенси! — весело ответил он, подражая ее тону. — Какой счастливый случай привел вас сюда? — продолжал он, сжимая ее руки.

— Тот же, что и вас, — ответила Пенси, не выпуская его рук и не сводя с него глаз. Оба рассмеялись. Хайс освободил руки и немного отодвинулся.

— Пошли выпьем чаю, а потом я отвезу вас домой. Хотите? — предложил он.

— О, конечно. Я в восторге, — просто ответила Пенси, и Хайс слегка раздраженно подумал, что было бы лучше, если бы она не была так откровенно «в восторге» от его предложения. Мысль о том, что так недавно он никогда не находил скучными ее слова и поступки и совершенно не испытывал желания критиковать ее, неприятно кольнула его. Сейчас, следуя за Пенси по густой низко срезанной траве, он думал о непостоянстве человеческой натуры, о том, что даже самые сильные привязанности со временем меняются и могут даже совсем исчезнуть. А ведь только месяц тому назад он готов был жениться на ней; Он любил ее красоту, веселый характер и живой ум.