Ты любишь науку или нет? - [44]

— Что они решат? — Голос Фуни задрожал.

— Не вьем. Не знаю.

— А что твоя мать сказала папе? — спросил Витик.

— Что скоро не будет держать себя. То може быть так.

— Не выдержит, — догадался Витик.

И тут до него дошло, что и мать, и отец изо всех сил старались удержаться от смеха. Он посмотрел на Фуню. Тот, наверное, тоже понял это, и на лице у него появилась растерянная, жалкая улыбка.

«Плохо дело», — подумал Витик.

Ему ужасно захотелось сию же минуту сбежать отсюда, чтобы не видеть Фуниного лица, когда ему со смехом скажут, чтобы он топал вон.

— Но добже. Ну хорошо. — Витик даже не заметил, как Терезкин отец появился в комнате. — Одна неделя, а потом будем смотреть дальше. И мы с мамой хотим познакомиться с твоим братом, Витек. Приходите сегодня вечером, договорились? Тереза, ходзь до кухеньки, допомуж мамуси. Будем пить чай.

Витик кивнул, не в силах произнести ни слова.

Фуня медленно вырастал за столом, возвращаясь к прежнему росту. Лицо его из растерянного снова становилось решительным и суровым.

— Готовься, Тереза! — скомандовал он. — Отъезд через три дня!

И тут Терезкин отец открыл рот и захохотал так, что в часах на стене что-то зазвенело. Из кухни донесся неудержимый всхлипывающий смех Терезкиной матери.

— А теперь идем к Мальке, — распорядился Фуня, когда они вышли из Терезкиного подъезда.

— Ты что! — испугался Витик.

— Идем. Хуже не будет. Вдруг получится. Я буду говорить.

— Не получится. И еще Андрюшка…

— Получится. И его уговорим.

Дверь им открыла Малькина мать.

— Тетя Фируза! — сразу заговорил Фуня. — Мы вас очень просим: отпустите Малю с нами на дачу. Мы вам гарантируем ее полную безопасность. Там будет еще одна девочка, полячка, очень хорошая.

Фуня высказался и замолк. Малькина мать тоже молчала. За ее спиной появилась Малька с круглыми от ужаса глазами. Витик начал краснеть. Малькина мать оглянулась, и брови ее сошлись в одну линию.

— Ну пожалуйста, тетя Фируза! — добавил Фуня.

— Нет, Алеша, не отпущу, — покачала головой Малькина мать. — У Маулы много дел дома: и мне надо помочь, и с братиками посидеть, и к отъезду подготовиться.

— Она училась целый год, — твердо сказал Фуня. — А сейчас у нее каникулы, и ей надо отдыхать. Заставлять ее сейчас работать — неправильно.

«Всё! — мелькнуло в голове у Витика. — И зачем я согласился, чтобы говорил он?»

— В чужой дом пришел гостем, а хозяев учишь, как им в своей семье жить, — сказала Малькина мать. — Витя, ты тоже так думаешь?

Витик отодвинул Фуню и выступил вперед:

— Нет, тетя Фируза, Фуня не такой, он сам себе обед греет и в своей комнате прибирается. Просто нам очень хочется, чтобы Маля поехала с нами, хоть ненадолго. Отпустите ее, тетя Фируза, мы все вам поможем, вы только скажите, что надо делать.

Малькина мать долго смотрела на Витика и молчала. Брови ее разошлись и больше не казались одной черной линией.

«Вдруг отпустит?» — мелькнуло у Витика в голове.

— Все равно убегу! Ты на работу уйдешь, а я убегу! — вдруг крикнула Малька за ее спиной и исчезла.

Малькина мать опять свела брови и сжала губы.

— Очень упрямая, — сказала она. — Идите, ребята, и больше не приходите. До свидания.

И дверь захлопнулась.

Все последние дни перед отъездом Витик пытался связаться с Малькой. Он сигналил ей зайчиками, звонил по телефону, бегал к ее двери — все без толку. Фуня очень его жалел, старался утешить, но тут же сбивался на рассказы о Терезке, расплывался в улыбке, и от таких утешений Витик расстраивался еще больше.

А отъезд неумолимо приближался. Нужно было собирать необходимые для Эксперимента материалы, инструмент, покупать продукты, стирать белье. И вдруг, когда машина уже стояла у подъезда, позвонила Малька. Торопясь и захлебываясь, она прокричала, что она сейчас живет у тети, под присмотр которой мама отправила ее в наказание, что она очень по Витику скучает и по Фуне тоже, что тетя сейчас болеет и сидит дома, а когда выходит, за Малькой следит ее сын, Малькин двоюродный брат.

— Кто-о?! — холодея от подозрений, закричал Витик. — Этот чернявый Рустем?

— Да тихо! — ответила Малька. — Ты позвони мне, — вдруг зашептала она. — Мой телефон двести со… — И тут же в трубке раздались короткие резкие гудки.

— Что случилось? — встревоженно спросил Фуня, глядя на Витика. — Кто звонил?

— Это Малька. Она во власти своей тетки и ее гада сына. Ее надо немедленно спасти! — Витик заметался среди вещей, уже подготовленных к отъезду.

— Эй, вы! Почему застряли? Несите быстрее, машина ждет! — крикнул с лестницы Андрюшка.

И Витик опомнился.

На дачу всех повез один из многочисленных московских друзей Терезкиного отца, плотно набив свою старинную «Волгу». Дачу искали довольно долго, спрашивая у нечастых прохожих, где проезд Генерала Петрова, и получая самые разные ответы. Они катались по одинаковым зеленым улицам, и Витику стало казаться, что это одна и та же улица, только ездят они по ней взад и вперед. Но вдруг машина остановилась у калитки с большим номером, аккуратно написанным белой масляной краской. Приехали.

Участок был похож на частичку леса: деревья, кусты, лопухи, высоченная крапива. Много тени. Дорожки заросли травой, на двух осевших клумбах перед крыльцом отчаянно боролись за жизнь мелкие цветы, хилые от сорняков. Грядок было не различить. Дом, сложенный из толстых темных бревен, с высокой острой крышей, большой террасой, широкими дверями и окнами, был едва виден с улицы. Под нависающими скатами крыши прятался балкончик с резными перилами. Окна первого этажа были закрыты ставнями. Крыльцо засыпано листьями, оранжевой сосновой шелухой и сухой хвоей. На двери висел большой серый замок.