Ты лишила меня сна - [60]

— Да нет, — попыталась она поправить оплошность Агги. — Мы просто проголодались.

— Это верно, — согласилась Кристина. — Мы просто умираем от голода. Нынче днем мы катались с тобой верхом добрых два часа.

— И играли с новорожденными жеребятами, — добавила Девон.

Он снова посмотрел на них. Происходило что-то непонятное, но по лицам всех трех нельзя было понять, в чем дело. Он дал им дорогу.

— Тогда ступайте. Но соберитесь с силами и дождитесь ужина спокойно. Леди не должны показывать, что голодны.

— Да, папа!

Они мгновенно скрылись. Он только слышал, как стучат по ступенькам их башмаки.

Хью улыбнулся и направился в спальню. Еще есть время, чтобы отшлифовать их манеры. Пусть немного подрастут. Хорошо, что они оттаяли и чувствуют себя свободно в его доме.

Он открыл дверь спальни и огляделся, но в комнате было тихо. Каждый раз, когда на прошлой неделе он возвращался домой, Катриона была здесь и одевалась к обеду. Он удивился тому разочарованию, которое его охватило, когда убедился, что ее здесь нет.

Черт возьми! Он избаловался! Хью помылся и переоделся к трапезе, продолжая гадать, где она может быть. Он не стал терять время на то, чтобы настроиться должным образом, и помчался вниз по лестнице.

Войдя в столовую, Хью услышал, как Девон говорит:

— Это не моя вина! Я не думаю, что она может войти и…

Девочка перехватила взгляд Хью и замолчала.

У Кристины и Агги был, несомненно, виноватый вид.

Хью пересек комнату и подошел к дочерям, одарив каждую подозрительным взглядом. Потом внимательно поглядел на Девон:

— В чем не твоя вина?

Щеки Девон вспыхнули, но она вызывающе вскинула подбородок:

— Я говорила…

Вошла Катриона. За ней следовали Лайам и Ангус. Оба лакея несли по большому подносу и тотчас же поставили их на стол.

Хью смотрел, как Катриона здоровается с девочками, а потом занимает свое место за столом напротив. На ней было одно из новых платьев, на этот раз светло-желтого цвета и очень простого покроя. Оно очень шло Катрионе.

На другой женщине такое платье выглядело бы простоватым и неброским, но оно подчеркивало прекрасную фигуру Катрионы и потому казалось роскошным.

Лайам снял крышки с блюд.

— Ах! — выдохнул Хью. — Пастуший пирог. Мой любимый!

— Его приготовила мисс Катриона, — пискнула Агги. Хью смотрел на пышную запеканку, вдыхая ароматный пар, поднимавшийся от нее.

— Это правда?

Щеки Катрионы окрасились румянцем, и она застенчиво улыбнулась:

— Кейтлин, возможно, самая лучшая швея в нашей семье, но я лучшая кухарка. Я уже знала этот рецепт, только убедилась, что надо добавить мор…

— Папа! — закричала Девон. — Пожалуйста, скажи Агги, чтобы она перестала меня лягать под столом.

Глаза Агги округлились:

— Не ври! Мне до тебя отсюда не дотянуться!

— Прекратите шалить, вы обе!

Хью положил себе большой кусок запеканки, и от аппетитного запаха рот его наполнился слюной. Щедро откусив от него, он закрыл глаза, чтобы насладиться вкусом еды.

— Ты просто кудесница!

Кристина благодарно улыбнулась в ответ.

— Я очень старалась.

Агги хмыкнула:

— Мисс Катриона все устроила сама, отпустила кухарку на этот вечер. Но на самом-то деле та не пошла к сестре. Она в деревне накачивается джином.

Девон хмуро посмотрела на сестру:

— Откуда ты знаешь?

— Мне сказала Мойра, когда чистила камин в нашей комнате.

— Тебе не следовало бы сплетничать с горничной, — мягко попеняла ей Кристина.

— Особенно с Мойрой, — усмехнулась Катриона. — Вчера она уверяла, что видела тролля, вылезающего из повозки возле двери в кухню, но позже разглядела, что это был всего лишь Фергюсон.

— Гм, — фыркнула Девон. — Мойра сказала это только потому, что он ей нравится, но он не собирается с ней водиться.

Хью обратил внимание на неуверенную улыбку Кристины, обращенную к Катрионе, и это вызвало в нем неприятное предчувствие. Она держалась на расстоянии от девочек, как обещала, но похоже было, что те почему-то подобрели к ней.

Он нахмурился. Следовало ли положить этому конец? И мог ли он это сделать?

— Вот, папа, — сказала Девон, перекладывая на его тарелку со своей еще кусок запеканки. — Для меня одной здесь слишком много. Поэтому можешь это съесть.

Расправляясь с запеканкой, Хью почувствовал слабый зуд между лопатками, которого постарался не замечать. Возможно, сегодня вечером он поговорит с Катрионой о девочках.

— Папа, ты чем-то недоволен? Сердишься? — спросила Агги.

Хью потер руку:

— Нет. В чем дело?

— Ты очень красный.

Он пожал плечом, стараясь избавиться от назойливого зуда.

— Не пойму, в чем дело.

— Хью!

Взгляд Катрионы не отрывался от его лица:

— Агги права. Ты становишься красным как свекла.

Он потер рукой лицо, которое сильно чесалось в приступе аллергии. Господи! Что происходит? У него возникло ощущение, будто по нему ползают сотни муравьев. И губы, кажется, распухли.

Взгляд его упал на пустую тарелку:

— Катриона, этот пастуший пирог? В нем была морковь?

— А что? Ведь ты любишь морковь.

Взгляд ее метнулся к Девон, поглощавшей запеканку.

— Проклятие!

Он вскочил со стула, потирая одновременно шею и плечо.

— Я ее терпеть не могу. У меня от нее появляется сыпь.

Он повернулся к двери:

— Лайам! Сейчас же принеси в мою комнату ванну с «холодной водой!