Ты лишила меня сна - [37]

Лицо Хью приобрело мрачное выражение:

— По городу поползли сплетни. На нас даже держали пари в «Уайтсе».

Дугал негромко присвистнул:

— И конечно, желая сохранить репутацию, ты счел за благо жениться на этой девчонке.

— Моя вина была серьезнее, чем ты воображаешь. Если бы я не был так озабочен тем, чтобы наказать сестру Катрионы, курьеза можно было бы избежать. Всему виной — мой вспыльчивый нрав.

— Александр в курсе?

Хью покачал головой.

— Он придет в ярость, когда узнает о твоем вмешательстве в его дела.

— Теперь у меня есть заботы посерьезнее.

— Думаю, ты прав. К примеру, что подумают твои дочери, оказавшись в обществе нежданно появившейся мачехи?

Хью сдвинул брови:

— Эти девочки — мои дети. Ответственность за них лежит на мне одном. Катриона останется здесь всего на несколько месяцев, а потом вернется к своей семье.

— Что? — Дугал возвысил голос. — И она согласна с такой участью?

— Я не предоставил ей выбора.

Дугал вздохнул:

— Хью, ты не можешь судить обо всех женщинах по Клариссе…

Хью стремительно вскочил на ноги, и тотчас же порыв ветра ударил в стену дома. Оконные рамы затрещали.

— Никогда не произноси в моем доме имя этой женщины! Я этого не потерплю.

Дугал поднял руки:

— Хорошо, хорошо! Прошу прощения!

Как только Хью сел в кресло, ветер утих. Лицо Хью оставалось мрачным.

— Катриона не похожа на нее. Если бы была такой же, я бы ни за что на ней не женился, невзирая на скандал.

— Я удивлен тем, что ты привез ее сюда.

— У меня не было выбора. Ты знаешь, что я не люблю уезжать отсюда надолго.

Дугал откинулся на спинку стула:

— Ты оказался между молотом и наковальней. Верно?

— Пожалуй… И не очень-то понимаю, что делать дальше.

— Ты не должен меня спрашивать. В последнюю нашу встречу я дал тебе совет по поводу покупки хромой кобылы. Ты оскорблял и бранил меня много месяцев и сказал, что никогда больше не будешь спрашивать моего мнения.

— Но ты ведь не разбираешься в лошадях, зато по части женщин обладаешь отменным вкусом. Софи — просто чудо.

Дугала захлестнула волна гордости. Он невольно приосанился и выпятил грудь:

— Я сделал хороший выбор. Согласен? — Хотя, если быть до конца честным, Дугал не знал, кто кого выбрал: он ли Софи или она его. — Я не вполне понимаю, какой совет ты хотел бы получить. Если эта женщина ничуть не похожа на ту, чье имя ты не желаешь слышать, то что тебя беспокоит?

Хью не сводил глаз со своего пустого стакана, и выражение его лица было мрачным. Наконец он сказал:

— Когда я встретил будущую мать моих девочек, я был без ума от нее: не мог ни есть, ни спать, не мог думать ни о чем, кроме нее. — Губы его изогнулись в презрительной усмешке: — Не знаю, как вы могли меня терпеть в то время.

— Ты был молод и слишком влюблен, но, конечно, все это очень раздражало. — Дугал пожал плечами: — Но мы знали, что все это рано или поздно закончится, так и случилось.

— И все-таки — пусть на время — это нарушило жизнь нашей семьи, потому что месяцами мы не разговаривали друг с другом. — Хью покачал головой: — Теперь здесь мои дочери. Я их люблю и не могу допустить, чтобы кто-нибудь разрушил их жизнь. Они уже и так натерпелись. Я несу за них ответственность и не допущу, чтобы они страдали снова.

Дугал налил в свой стакан портвейна. Черт возьми! Как бы он хотел, чтобы София оказалась здесь. Она была источником мудрости и знатоком человеческого сердца во всей его сложности. Дугал многих тонкостей не понимал и даже не пытался делать вид, что ему это доступно.

И вот теперь Хью, очень редко обращавшийся за помощью к кому-либо, если не считать того, что иногда просил приглядеть за девочками во время своих деловых поездок в Лондон, спрашивал мнение Дугала на этот счет.

Дугал некоторое время молчал, обдумывая ситуацию, потом спросил:

— У тебя есть основания плохо думать о своей молодой жене? Какая она?

Хью пожал плечами:

— Она очень привлекательна, мне по плечо. — Он поднял руку, чтобы показать приблизительный рост Трионы. — Темная блондинка, носит очки.

— Пока что я не услышал ничего, способного внушать тревогу.

Хью ответил слабой улыбкой:

— Она ведет себя достойно, но упряма как мул.

Не расслышал ли Дугал в тоне брата восхищение, отчасти смешанное с досадой? Хью взъерошил волосы.

— Дугал, я должен быть уверен, что Катриона уедет через несколько месяцев и мы сможем вернуться к нормальному образу жизни безболезненно.

— Чем же вызван столь скоротечный брак?

— Я не хочу, чтобы девочки привязались к Катрионе.

— Хью, это какая-то головоломка. Скажи честно: тебя тянет к этой женщине?

К своему удивлению, Хью залился краской. Дугал недоуменно заморгал. Его брат краснеет?

— Думаю, да. Она очень хорошенькая, и, конечно, я нахожу ее привлекательной! Откровенно говоря, я жду не дождусь, когда она окажется в моей постели. Но этот факт не лишил меня рассудка. Я опасаюсь, что девчонки окажутся подвластны обаянию Катрионы. Им нужна настоящая мать. А что хорошего, если они привяжутся к ней, а она пробудет здесь всего несколько недель?

— И начнут скучать по ней, когда она уедет, — продолжил мысль брата Дугал. — В таком случае не позволяй им сблизиться.

— Как? Если я скажу девочкам, чтобы они держались подальше от нее, это только возбудит их любопытство. А попрошу Катриону, чтобы она с ними не общалась, она поступит как раз наоборот, чтобы доказать, что способна это сделать.