Ты или никогда - [27]
И в самом низу коробки, ничего такого священного в этом нет, достать проще простого, кто угодно пусть достает. На ночь, конечно, а что потом? Можно оставить на столе, пока не рассветет, а после и с этих пор навсегда — хранить сверху в коробке, положить поверх всего прочего пыльного, какая разница, фото как фото, ничего особенного.
14
У меня есть пара ботинок. Утром я их надеваю. Погода хорошая, вот уже несколько недель она стабильна. Воздух, конечно, влажный, мартовский, но на земле ни намека на лужи.
Зернистый снег, сухой лед.
Солнце.
Я подхожу к остановке, подъезжает трамвай. Я сижу в трамвае, чувствую его движения. Они обычные, трамвай кренится. Сегодня перед палаткой нет очереди, нет красных гирлянд и шапок, все обычное, испачканные сажей кулаки. Лишь он играет, сидя на своем ящике, дым медленно поднимается над верхушкой палатки. И его зовут Петр, так он вскоре мне скажет. Но сначала я выхожу из трамвая, там, где всегда, прямо перед остановкой, где сугроб. Я прохожу через тепловую завесу у входа, покупаю кофе — обычный кофе в бумажном стакане, большом и зеленом, над которым поднимается пар. В самом универмаге мне делать нечего. Останавливаюсь, теплый воздух в лицо. Может быть, я жду. Чего-то жду, одно мгновение. Кофе обжигающе горячий, остывает медленно. Я пью его, люди спешат и толкаются, из цветочных лавок доносится аромат лилий, гербер, холодных — воздух насыщен ароматом до предела, я выпиваю весь кофе, до последней капли. Снаружи все время, если прислушаться, звуки музыки. И слова. На английском, ломаном.
Мужчина, сидящий на футляре, костяшки пальцев в саже, рваное пальто, черные волосы, не слишком чистые, спина подергивается и раскачивается, как в танце.
Но все это вперемешку с другими звуками — скрипом трамваев, шагами разных ботинок по полу, дети, люди, собаки, двери, объявления из динамиков, оберточная бумага, кофейные аппараты, прогулочные ботинки, сапожки (и ни одной пары резиновых сапог).
Если не можешь прийти ко мне, будь добра, позвони, не будь жестока к правдивому сердцу.
(Позвони в телефонную будку на Чинаборгсгатан.)
Совсем скоро я подойду к палатке.
И он скажет, что его зовут Петр. Совсем скоро. А я.
Но сначала.
Каштаны, оплата, двое мужчин, дырявые рукава, сегодня без золотой скульптуры, без женщины с блестками, простуда.
Скорлупа прочь, ем стоя.
А он поет, уже другую песню.
Иду к палатке.
Он видит меня.
Выводит высокую ноту до конца.
И умолкает.
Посреди песни.
— Привет! — выкрикивает он, по-русски.
(Позже проверяю со словарем.)
Он продолжает сидеть, обняв аккордеон.
— We meet again.[26]
Он кивает.
Потом смотрит вниз, на мои ступни.
— Is no cold in shoes like that?[27]
Смеется.
— Sit,[28] — говорит он, указывая широким жестом непонятно куда. Я не понимаю, что он имеет в виду, поэтому продолжаю стоять.
Он протягивает руку с испачканными сажей костяшками.
— My name is Pjotr, — произносит он. — And you?[29]
Я открываю рот и чувствую, как в него дует ветер.
Называю свое имя.
Не знаю, слышно ли его.
Воздух большой.
И транспорт вокруг.
Он снова смотрит на мои ботинки и спрашивает:
— Where are you going?[30]
Я отвечаю, что иду домой.
— I can drive you,[31] — говорит Петр.
Он бросает сигарету на землю, топчет.
Кивает в сторону палатки. Идет туда вместе с аккордеоном. Слышится объяснение, русские слова. Может быть, смех. На Кузнецах сидят восемь безглазых голубей. Глаза прячутся в глубине распушенных перьев. Петр возвращается, без аккордеона. Он берет меня за локоть.
— Come.[32]
Мы переходим улицу, трамвайные пути, проходим последний отрезок Александерсгатан, чуть вверх. Он идет впереди. Мы останавливаемся у светофора.
Он спрашивает, где я живу. Я называю адрес. Он звучит отчетливо. Как чужой. Может быть, неправильно. Загорается зеленый. Мы переходим улицу Маннерхеймвэген, и Петр сообщает, что знает, где это, что это недалеко. Можно было бы пешком, если бы не это — он снова смотрит на мои ботинки, как будто с трудом сдерживая смех. Мы идем дальше. Вверх по склону, мимо окна, в котором стоит корова из жестяных банок. Мимо красивого свадебного магазина с красивой невестой в красивой фате. Потом вниз. У Петра нет шапки. Когда шел дождь, на нем была шапка, а теперь нет. Хотя сейчас в ней был бы толк. Может быть, она заплесневела. Мочки его ушей покраснели. На них белый пушок.
Густой.
Мягкий.
Мы останавливаемся на середине Фредриксгатан, там стоит автомобиль, он белый.
— Voilà madame.[33]
Он достает лом и принимается открывать дверь машины. Я жду, стоя на тротуаре. Наконец ему удается. На месте ударов, у ручки, содрана краска, из-под белого виднеется серебристое. Он распахивает дверь передо мной.
— Пожалуйста!
Но перед тем как я забираюсь в машину, он проскальзывает внутрь, через ту же дверь, мимо меня и рычага переключения скоростей, чтобы занять водительское место. Он трет руки одна о другую и показывает мне: садись.
Что происходит с Лили, Журка не может взять в толк. «Мог бы додуматься собственным умом», — отвечает она на прямой вопрос. А ведь раньше ничего не скрывала, секретов меж ними не было, оба были прямы и честны. Как-то эта таинственность связана со смешными юбками и неудобными туфлями, которые Лили вдруг взялась носить, но как именно — Журке невдомёк.Главным героям Кристиана Гречо по тринадцать. Они чувствуют, что с детством вот-вот придётся распрощаться, но ещё не понимают, какой окажется новая, подростковая жизнь.
Ирина Ефимова – автор нескольких сборников стихов и прозы, публиковалась в периодических изданиях. В данной книге представлено «Избранное» – повесть-хроника, рассказы, поэмы и переводы с немецкого языка сонетов Р.-М.Рильке.
Сборник «Озеро стихий» включает в себя следующие рассказы: «Храбрый страус», «Закат», «Что волнует зебр?», «Озеро стихий» и «Ценности жизни». В этих рассказах описывается жизнь человека, его счастливые дни или же переживания. Помимо человеческого бытия в сборнике отображается животный мир и его загадки.Небольшие истории, похожие на притчи, – о людях, о зверях – повествуют о самых нужных и важных человеческих качествах. О доброте, храбрости и, конечно, дружбе и взаимной поддержке. Их герои радуются, грустят и дарят читателю светлую улыбку.
Прошло 10 лет после гибели автора этой книги Токаревой Елены Алексеевны. Настала пора публикации данной работы, хотя свои мысли она озвучивала и при жизни, за что и поплатилась своей жизнью. Помни это читатель и знай, что Слово великая сила, которая угодна не каждому, особенно власти. Книга посвящена многим событиям, происходящим в ХХ в., включая историческое прошлое со времён Ивана Грозного. Особенность данной работы заключается в перекличке столетий. Идеология социализма, равноправия и справедливости для всех народов СССР являлась примером для подражания всему человечеству с развитием усовершенствования этой идеологии, но, увы.
Установленный в России начиная с 1991 года господином Ельциным единоличный режим правления страной, лишивший граждан основных экономических, а также социальных прав и свобод, приобрел черты, характерные для организованного преступного сообщества.Причины этого явления и его последствия можно понять, проследив на страницах романа «Выбор» историю простых граждан нашей страны на отрезке времени с 1989-го по 1996 год.Воспитанные советским режимом в духе коллективизма граждане и в мыслях не допускали, что средства массовой информации, подконтрольные государству, могут бесстыдно лгать.В таких условиях простому человеку надлежало сделать свой выбор: остаться приверженным идеалам добра и справедливости или пополнить новоявленную стаю, где «человек человеку – волк».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.