Ты и я - [45]
Наступила весна. В открытые окна купе влажный ветерок приносил запах набухающих почек, прорастающих семян, раскрывающей свое лоно земли. Вековой экстаз, которому все мы подвержены, — как бы мы ни устали, ни изверились, ни истрепались, — захватил и Тото, когда она почувствовала, что в воздухе запахло весной. Невозможно грустить, раз весна будоражит кровь, невозможно грустить, раз она едет к Нику.
Жизнь снова коснулась Тото своим многоцветным крылом, снова легким мимолетным прикосновением пробудила в ней прежнюю способность сильно чувствовать, благодаря которой дни и ночи Тото были полны щемящего и сладкого упоения.
Она не могла уснуть — слишком натянуты были нервы, слишком чудесной казалась ей эта поездка. Она сидела, поджав под себя ноги, и ждала зарю.
Вот розовая щелка прорвала фиолетовую гряду. Еще немного, и хлынули солнечные лучи. Они разогнали и тень, омрачавшую душу Тото. Исчезла тревога, будто она предает Карди, Скуик и свою любовь к ним тем, что счастлива.
Словно рассвет радостно закрепил за ней право свободно идти к Нику. Через день или день с лишним она увидит Ника. Возьмет его за руку, взглянет ему в глаза. Они поцелуются.
В Париже она остановится… где-нибудь; может быть, у мадам де Торренс. Важно лишь то, что они с Ником будут встречаться каждый день.
Сон подкрался к ней внезапно и властно, как к ребенку.
Она скользнула вниз на подушки, подложила руку под голову и спала долго. Полусонная, отвечала она таможенным досмотрщикам — суровым баварцам в красных кепи, — которые засыпали ее вопросами, покручивая усы а ля кайзер, и скоро удалялись.
Германия. Мелькают уютные, выкрашенные в розовое крестьянские домики; белоголовые крепыши — мальчики и девочки — машут руками и что-то кричат вслед поезду.
В Германии тоже весна. В одном крошечном садике распустилось миндальное деревце — розовый язычок на фоне бледно-голубого полуденного неба!
А вот и пруд, на нем утки!
И вспыхнуло воспоминание. Верона пела песенку "Четыре утки на пруду" в тот вечер, в последний вечер перед ее отъездом в школу! Она сказала тогда Нику: "Я буду помнить этот вечер всегда-всегда…"
Память хранит много таких пустяков. И, думая о людях, вспоминаешь прежде всего какие-нибудь мелочи, связанные с ними: вязаный платочек Скуик, синий бант Скуик; то, как Карди заламывал шляпу, как он смеялся, полузакрыв темные глаза, так что в уголках их собирались морщинки; манера Ника дергать головой, вверх и немного набок, будто освобождая шею из воротничка. Случилось, кто-то другой так же дернул головой при Тото, и она рассердилась, разволновалась.
Но такие мелочи запоминаешь только в людях, которые совсем-совсем твои; и они связывают неразрывно — вот как шепот любви, который долго-долго еще отдается в. сердце, хотя сказанное уже, может быть, и забыто.
— Третий ленч! — прокричал служитель, проходя коридором, и Тото прошла, покачиваясь, в вагон-ресторан и позавтракала, а поезд мчался по стране, из-за которой Франция и Германия воевали в первый раз еще за шестьсот лет до мировой войны, по стране, где, говорят, цветы расцветают так пышно, потому что земля здесь удобрена прахом героев, цветом молодости.
Колеса вагонов всегда напевают. Тото слышит, как они твердят: "Париж — Париж, скоро Париж и Ник, Париж — Париж, скоро Париж и Ник…"
Время стало тянуться медленно, будто на свинцом налитых ногах.
Тото закурила и вспомнила, что вот уже несколько недель не брала папиросы в рот.
Прошло почти семь недель с отъезда Ника.
Тревога, беспокойство овладели ею. Попробовала читать, но это стоило ей таких усилий, что она отказалась от этой мысли.
Купе превратилось в душную тюремную камеру. О, скорей бы ночь прошла, скорей бы настало утро, и она приехала в Париж!
Час ушел на обед, а там стемнело. Лишь огненные точки выдавали мелькавшие мимо дома, да свет из окон вагонов порой выхватывал из мрака телеграфные провода и словно тащил их вниз…
Большая станция, буфет, продолжительная остановка. Кучи французских и бельгийских, иногда так называемых немецких, солдат в новой форме.
Тото оглянулась в обширном Вартэзале. И в два часа ночи он был переполнен. Она выпила кофе с булочкой, слушала французскую речь и чувствовала себя уже как дома.
Потом сон под грохот и стук колес, шум и тряску, и, наконец — наконец, окрестности: большие матрацы, вывешенные для проветривания на чугунные решетки балкончиков, маленькие шато — белые и серые, бесконечные ряды стеклянных колоколообразных банок, под которыми сеянцы овощей робко поднимают головки и озираются на голодный мир.
Париж!
— Отель "Ритц", — сказала Тото, усаживаясь в такси.
Она останавливалась там с Карди. Сейчас ей нужна комната всего на день, чтобы переодеться и отдохнуть. Ей отвели комнату в сторону рю Камбон, с двумя большими окнами, выходящими в мощеный сад, где летом публика завтракает под громадными, белыми с желтым, зонтиками. Мягко отсчитывали минуты часы в стиле ампир, вделанные в стену цвета крем с золотыми украшениями. Покрывало на кровати было бледно-голубое, драпировки на окнах — бледно-голубые, а ванная комната… Сердце Тото дрогнуло, когда она заглянула туда: в Вене ванна была для нее каждодневным испытанием, каждодневным разочарованием.
Красавица Каро Клэвленд не знает отбоя от мужчин, но ее сердце принадлежит лишь одному. И кажется, что никто на свете не любит сильнее, чем она. Когда Каро узнает, что возлюбленный ей изменяет, жизнь девушки теряет прежний смысл. Не в силах справиться со своим несчастьем, она решает уехать. Но Каро даже не подозревает, какие невероятные приключения ждут ее в далеком Египте!
Светский повеса Шарль Кэртон привык пользоваться расположением дам, и связь с юной Сарой была для него очередной интрижкой. Он втянул девушку в свою любовную игру, а когда она явилась к нему домой и объявила о своем намерении остаться, жестоко посмеялся над ней. С тех пор прошло несколько лет. Увидев в гостиной роскошного особняка графиню Сару Дезанж, Шарль с трудом узнал в лучезарной красавице ту самую отважную девушку – и в его сердце вспыхнуло новое чувство…
Два произведения английской писательницы Оливии Уэдсли посвящены неумирающей теме — любви мужчины и женщины, и написаны с характерным для «дамского романа» мастерством изображения переживаний героев и чрезвычайно увлекательной интригой.Прелестная героиня второго романа («Похищенные часы счастья») завоевывает сердца благодаря не столько своей красоте, сколько огромной душевной щедрости и глубине чувств. Покоренные восхитительной женственностью и в то же время силой духа своей возлюбленной, человек, не придававший серьёзного значения любовным переживанием, аристократ и государственный деятель, приходит к убеждению, что «есть нечто в жизни, что дороже славы, дороже честолюбия, дороже самой жизни — и это любовь!».Счастье достается героям романа нелегкой ценой, но тем сладостнее торжество любви.
Оливия Уэдсли – известная английская романистка, культивировавшая жанр любовного романа. Творчество ее, рассчитанное на массового читателя, насыщено мелодраматизмом, отличается глубиной проникновения в женскую психологию.
Пленительные женские образы, удивительная любовь, страсть и нежность, верность и мужество — все это в произведениях известной английской писательницы. Романы Оливии Уэдсли — бестселлеры двадцатых годов.
После смерти родителей Тони вынуждена переехать к дяде. С первых же дней ее жизнь в доме становится невыносимой. Ревнуя мужа к племяннице, леди Сомарец старается всяческими способами избавиться от ненавистной ей девчонки. Ведь та, по ее мнению, некрасива и глупа. О, бедная, бедная Тони! Она уверена, что счастья больше нет! Но однажды в ее сердце просыпается любовь…
Роман «Над Неманом» выдающейся польской писательницы Элизы Ожешко (1841–1910) — великолепный гимн труду. Он весь пронизан глубокой мыслью, что самые лучшие человеческие качества — любовь, дружба, умение понимать и беречь природу, любить родину — даны только людям труда. Глубокая вера писательницы в благотворное влияние человеческого труда подчеркивается и судьбами героев романа. Выросшая в помещичьем доме Юстына Ожельская отказывается от брака по расчету и уходит к любимому — в мужицкую хату. Ее тетка Марта, которая много лет назад не нашла в себе подобной решимости, горько сожалеет в старости о своей ошибке…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Цикл «Маленькие рассказы» был опубликован в 1946 г. в книге «Басни и маленькие рассказы», подготовленной к изданию Мирославом Галиком (издательство Франтишека Борового). В основу книги легла папка под приведенным выше названием, в которой находились газетные вырезки и рукописи. Папка эта была найдена в личном архиве писателя. Нетрудно заметить, что в этих рассказах-миниатюрах Чапек поднимает многие серьезные, злободневные вопросы, волновавшие чешскую общественность во второй половине 30-х годов, накануне фашистской оккупации Чехословакии.
Настоящий том «Библиотеки литературы США» посвящен творчеству Стивена Крейна (1871–1900) и Фрэнка Норриса (1871–1902), писавших на рубеже XIX и XX веков. Проложив в американской прозе путь натурализму, они остались в истории литературы США крупнейшими представителями этого направления. Стивен Крейн представлен романом «Алый знак доблести» (1895), Фрэнк Норрис — романом «Спрут» (1901).
В настоящем сборнике прозы Михая Бабича (1883—1941), классика венгерской литературы, поэта и прозаика, представлены повести и рассказы — увлекательное чтение для любителей сложной психологической прозы, поклонников фантастики и забавного юмора.
Чарлз Брокден Браун (1771-1810) – «отец» американского романа, первый серьезный прозаик Нового Света, журналист, критик, основавший журналы «Monthly Magazine», «Literary Magazine», «American Review», автор шести романов, лучшим из которых считается «Эдгар Хантли, или Мемуары сомнамбулы» («Edgar Huntly; or, Memoirs of a Sleepwalker», 1799). Детективный по сюжету, он построен как тонкий психологический этюд с нагнетанием ужаса посредством череды таинственных трагических событий, органично вплетенных в реалии современной автору Америки.
Произведения английской писательницы Дафны Дюморье (1907—1989) вот уже на протяжении почти шести десятилетий пользуются неизменным успехом во всем мире.Роман «Генерал Его Величества» написан от первого лица и основан на реальных исторических событиях. Главная героиня верит в любовь, благородство, доброту, справедливость…
Впервые на русском — знаковый роман выдающейся британской писательницы, признанного мастера тонкого психологизма.Гай Опеншоу находится при смерти, и кружок друзей и родственников, сердцем которого он являлся, начинает трещать от напряжения. Слишком многие зависели от Гая — в интеллектуальном плане и эмоциональном, в психологическом, да и в материальном. И вот в сложный многофигурный балет вокруг гостеприимного дома на лондонской Ибери-стрит оказываются вовлечены новоиспеченная красавица-вдова Гертруда, ее давняя подруга Анна, после двадцати лет послушания оставившая монастырь, благородный польский эмигрант по кличке Граф, бедствующий художник Тим Рид, коллеги Гая по министерству внутренних дел и многие другие…
Какой скандал! Вы обнаружили в собственной спальне полуобнаженного красавца, которого некогда вышвырнули из своей жизни – и который теперь вернулся, чтобы отомстить!.. Однако месть, уготованная Питером Уэбстером для Ли Картер, – весьма своеобразна. Не уничтожить «предательницу» – но ВНОВЬ ее СОБЛАЗНИТЬ… Не разбить ее сердце – но ВНОВЬ завоевать ЕЕ ЛЮБОВЬ!..
Он ненавидел ее за то,что произошло между ними семь лет назад, но он не знал ее тайны.