– «Фрейзер-Хаус» – это дом, мама… наш дом. Наш и дяди Маркуса…
– Брайони, – перебила ее Полли. – Я понимаю, что ты чувствуешь, дорогая, но, пожалуйста, выслушай меня. Маркус строит планы насчет своего собственного дома; ты это знаешь. Ты учишься в колледже… попытайся понять, что настало время и мне строить свою жизнь отдельно от вашей.
– Да, возможно, но куда ты хочешь переехать? В постель к Филу Бернстайну?
– Все, Брайони, достаточно, – отрезала Полли. – Я уже говорила тебе, что Фил предложил мне работу, только и всего. Я понимаю твое отношение к «Фрейзер-Хаусу»…
– Нет, ты не понимаешь, – страстно возразила Брайони. – Ты ничего не понимаешь… – и прежде, чем Полли нашлась, что сказать, Брайони бросила трубку.
Ну что с ней делать? Даже ребенком Брайони была слишком импульсивна. Полли хорошо знала, что через некоторое время дочка перезвонит ей, чувствуя свою вину, но все равно ее реакция больно ранила мать.
Не было сомнений, на чьей стороне будет Брайони.
Полли машинально помассировала занывшие виски. Ее сердце может разрываться от отчаяния, но чем скорее она выбросит из головы и Маркуса, и Сюзи, и прошедшую ночь, тем лучше будет себя чувствовать. Она должна уважать себя, если это не делают другие!
Целый день Полли ощущала незнакомую тяжесть в теле, которая физически напоминала ей, где находятся ее желания. Ей ничего не хотелось в жизни, кроме любви Маркуса. Ни к чему она так не стремилась, но это было недосягаемо.
Маркус любит Сюзи. Сюзи сама сказала ей об эхом. Маркус любит Сюзи!
Маркус нагнулся, чтобы поднять чемодан, и почувствовал, как устал. Видимо, сказалось то, что переговоры в Китае затянулись дольше, чем он предполагал, и длинный перелет…
– Входи, – пригласил он себя, закрывая дверь своего люкса. Кого он хочет обмануть?
Истинная причина его дикой усталости была гораздо серьезнее и находилась дома.
Был поздний вечер, и отель уже погрузился в темноту, когда он приехал во «Фрейзер-Хаус». Но на его биологических часах из-за длительного перелета был день, и ему совсем не хотелось спать. Не было еще ни одной минуты, когда бы он не думал о Полли, с первого дня, как только увидел ее. Но как отличались его прежние мысли от сегодняшних, особенно после их близости!
Маркус всегда знал, что любит ее, но сейчас его потрясло открытие, которое он сделал. Для него стала неожиданностью та страсть, с которой Полли ответила на его любовь. Ему показалось, что она приникла к нему, как уставший от жажды путник припадает к живительному источнику. Она рвалась к нему, любила его так же, как и он, с той же силой страсти, как и у него! И все-таки Полли нужен Фил Бернстайн!
– Кого ты хочешь обмануть? – опять спросил он себя.
Войдя в кабинет, он увидел скопившуюся на столе почту. Машинально начал просматривать ее и окаменел, распечатав один конверт. Это было письмо от Тима Уэбба. Он медленно прочитал его раз, другой и третий. Комната Полли была в конце коридора. Маркус постучал в дверь и распахнул ее, гневно вопрошая:
– Объясни мне, что происходит?!
Полли приняла вечером ванну и расслабилась, а потом, надев халат, уселась за стол, разбирая деловые бумаги. Когда Маркус в ярости распахнул дверь ее спальни и с угрожающим видом подошел к ней, протягивая письмо от Тима Уэбба, она почувствовала, что начинает дрожать. Ей захотелось, чтобы он вопреки всему обнял ее, заключил в свои объятия и держал крепко-крепко…
– Ну? – потребовал Маркус, кладя письмо на стол перед ней.
Стараясь оставаться спокойной, она проговорила:
– По-моему, все ясно. Я формально отказываюсь от своих обязанностей менеджера отеля. Мне предложили другую работу…
– Другую работу? – разразился гневом Маркус. – Или ты имеешь в виду – другую роль, Полли?
– Что? – переспросила она, ее лицо загорелось гневом, когда Маркус горько пояснил:
– Роль, которая требует от тебя пребывания в постели Бернстайна…
Полли вскочила, отшвырнув стул, и повернулась к Маркусу, чтобы опровергнуть его лживое и издевательское замечание.
– Как ты посмел произнести подобное! – закричала она. – Фил предложил мне работу: управлять его новым отелем в Лондоне. И только! Она не связана с…
– С чем? – вызывающе произнес Маркус. – С сексом? Полли, она как раз связана с сексом. Значит, он зашел так далеко? Я думал, что…
– Ты думал, – выпалила покрасневшая Полли, – если мы с тобой… занимались сексом, Маркус, то это означает…
Внезапно она остановилась. Менее всего ей хотелось такой конфронтации с Маркусом. Конечно, она знала, что ему не понравится ее решение: придется искать кого-нибудь на ее место, если он захочет продолжать дело, или продать также и свою долю акций отеля. Но если он собирается узаконить свои отношения с Сюзи, то какая ему разница?
– Ты сказала об этом Брайони? – с напором спросил он.
– Да, – подтвердила Полли.
– И?
– Ей… ей не слишком понравилась эта идея, – призналась Полли; подбородок ее задрожал, но она продолжала: – Брайони понимает, что теперь, когда она учится в колледже и у нее своя жизнь, для меня тоже настало время строить свою жизнь…
– Став любовницей Бернстайна? – вызывающе спросил Маркус.
– В последний раз объясняю, что это не имеет ничего общего с сексом, – запротестовала Полли. – Работа, которую Фил предлагает мне…
