Твоя звезда - [74]
Степа смотрел на ее красивое, правильное лицо с гладкими щеками, мягкими губами, темными внимательными глазами под ровными густыми каштановыми бровями и снова думал: сколько же ей может быть лет? Сорок? Сорок пять? Меньше? Тридцать восемь? Где-то так… Говорит, «вырастила ребенка», «рано родила»… «Рано» – это в каком возрасте? Спросить – неудобно… Степа растерялся. Очень странная ситуация и совершенно непонятно, как поступать. И что ей отвечать. И – как она его сейчас представит? Как друга? Знакомого? Любовника? Ерунда какая-то…
– Что? – засмеялась Елизавета и быстро поцеловала его. – Что? Совсем растерялся? Какой ты смешной… искренний… Мы с тобой еще сыночка родим, да, Степа? И он будет красивым и умным. Всё, давай решать потом, а пока можем мы один день особенно ни о чем не думать, правда?
Степа в нерешительности кивнул. Не такой уж он и валенок, чтобы им управляли, не спрашивая. Просто ситуация уж больно необычная… И два последних денька были такие, что весь Степин мир перевернулся и покачнулся и на место пока не встал. Соседка Вера, ее сын, квартира, которой у него больше нет, родители и их неожиданная размолвка – настоящая, глубокая, потом этот чудной дед Семен и его «социалистическая республика», которую он готов защищать с винтовкой в руках… Только не клоунада ли всё это, ведь ничто в мире не меняется от того, что Семен сидит глубоко в лесу с красным флагом…
И, наконец, Елизавета – женщина, которая сильнее всех вокруг и своей властью подчиняет любого. В чем ее власть? В необычной красоте? Силе воли? Почему все ее слушаются? Потому, что она губернатор. А он почему попадает под ее полную власть? Ему-то что – губернатор она или нет? Ему никакой разницы нет. Что сейчас было? Наваждение какое-то… Степа потер голову. Вот уж думать столько точно невозможно, тем более, когда ни на один вопрос ответа нет.
Елизавета, внимательно наблюдавшая за Степой, опять засмеялась.
– Какое у тебя живое, прекрасное лицо!.. Всё на нем написано. И, главное, то, что написано, мне очень нравится. Мне нравится твоя искренность. Последние пять лет моей жизни все только и смотрят: а что я им дам? Машину, должность, денег… А ты вообще ни о чем таком не думаешь, правда, Степа?
Степа тоже улыбнулся:
– Правда.
– Вот. Поэтому я тебя и выбираю. Надоели они мне все, очень трудно жить среди подхалимов, рвачей и карьеристов. Ни одного живого лица не вижу уже давно.
– А ребенок? – неожиданно для себя спросил Степа.
– Какой ребенок? Катька-то? Катька моя – огонь-девица. Уж и не знаю, в кого она такая. В отце ее – филологе – огня не было. И я в ее возрасте не такая была. Вот, кстати, кто отрицает всю мою власть и богатство. Надо вам с ней познакомиться. Язык вот только у нее – даже не бритва. Острый кинжал. Она в Москве учится. Сейчас приехала на пару дней. А я вот, видишь, взяла и уехала – на свадьбу решила съездить, посмотреть, как люди мои с ума сходят. Надо же знать, что в области происходит. Вот я облёты и делаю. Не будешь наряды надевать? Ну и правильно. Я, пожалуй, в своем пойду. Взяла как раз платье к случаю.
Елизавета быстро скинула вышитую юбку и блузку с широкими, расшитыми по краю рукавами, надела изящное синее шелковое платье чуть ниже колена, мягко подчеркивающее ее крупную фигуру.
– Душегреечку только эту надену, она мне нравится. Предложила, кстати, Катьке поехать вместе со мной, да она меня так отбрила!.. Хорошо, что никто не слышал. Был бы отличный инфоповод для желтых газетенок и Интернета: «Как дочка губернаторши отругала свою мать…»
Кто-то деликатно постучал.
– Елизавета Сергеевна… гм… – В дверь заглянул Гена, переодетый в красный камзол с золотыми пуговицами и огромными навесными петлями.
Елизавета всплеснула руками.
– Слушайте, люди мои, ну вы вообще!.. Завтра вся область будет в Интернете наряды наши обсуждать и считать, сколько народных денег потрачено на это.
– Так свадьба же… – не очень уверенно проговорил Гена, исподволь поглядывая на душегрейку, которую Елизавета накинула на плечи.
– У кого? У тебя свадьба, Ген? Ты кто на этой свадьбе? Посаженный отец? Дружка? Давай-ка нормальную одежду свою надень, а это отдай Петиным помощникам. Сам он где?
– Так у них там сейчас… гм… – Гена разулыбался. – Кулачные бои…
– Петя сам дерется? – прищурилась Елизавета.
– Не, смотрит, там ставки можно делать. Я за вас тоже поставил две тысячи, Елизавета Сергеевна!
Елизавета усмехнулась:
– Спасибо тебе за заботу!..
Она отодвинула Гену, который загораживал проход, крепко взяла за руку Степу и пошла вперед по коридору, где на каждом номере было написано имя какого-нибудь князя или исторического героя из глубокой, летописной, древности… Владимир Красно Солнышко… Всеволод Большое Гнездо… Ярослав Мудрый…
– А у нас на двери что было? – обернулась Елизавета.
– Так, Елизавета Сергеевна… – быстро подсуетился, обогнав их, Гена. – Это же палаты императрицы Елизаветы… Всё по историческим образцам! Никто еще в этом номере не жил. Специально под вас всё делали… Кроватка, зеркало – под ваш рост, со мной советовались хозяева! – похвастался Гена.
– Ага, – кивнула Елизавета, – я поняла. Чтобы я своим прекрасным телом в зеркало поместилась, да? Петю очень волновало… Вот когда народ устанет окончательно – от своей нищеты и нашей жадности – и пойдет на нас с батогами и с зажигательной смесью, мы плакать будем, за границей прятаться, жаловаться всему миру на свой жестокий и грубый народ, который нас самих побьет и все наши богатства несметные отберет.
Ее жизнь похожа на сказку, временами страшную, почти волшебную, с любовью и нелюбовью, с рвущимися рано взрослеть детьми и взрослыми, так и не выросшими до конца.Рядом с ней хорошо всем, кто попадает в поле ее притяжения, — детям, своим и чужим, мужчинам, подругам. Дорога к счастью — в том, как прожит каждый день. Иногда очень трудно прожить его, улыбаясь. Особенно если ты решила пойти работать в школу и твой собственный сын — «тридцать три несчастья»…Но она смеется, и проблема съеживается под ее насмешливым взглядом, а жизнь в награду за хороший характер преподносит неожиданные и очень ценные подарки.
«Маримба!» – это пестрая мозаика увлекательных, нежных и трогательных историй. Жизнь маленькой московской семьи, в которой есть только мама и дочка, наполнена светом, юмором и теплом. Дочка растет, влюбляется в первый раз, становится взрослой, а мама мудреет и, отдавая всё дочке, в глубине души не перестает надеяться, что ее затянувшееся одиночество не вечно.
…Тот Новый год она встретила в трамвае. Ехала и смотрела на тихо падающие снежинки, на совершенно безлюдные, как во сне, улицы, и думала: что бы такое загадать, когда часы на Спасской башне станут бить полночь, чтоб у судьбы был хоть какой-то шанс исполнить ее желание. Не загадывать же, чтобы Комаров к ней вернулся…Она бы сама вернулась в то время, когда он был рядом, она — глупа и счастлива, а на стене у нее еще не висела картина, на которой изображена повозка, а в ней — женщина. Повозка никуда не едет, потому что лошадь стоит на крыше повозки и вместе с женщиной смотрит назад.
Успешная столичная журналистка Лика Борга привыкла сама справляться и с трудностями, и с одиночеством. Но в результате аварии она приобретает удивительный дар, начинающий неуловимо менять ее жизнь.Как не потеряться в огромном равнодушном мегаполисе? Судьба предлагает Лике очень неожиданный рецепт: не хочешь быть одиноким – услышь другого. И дальше – вмешайся, помоги, возьми на себя часть его боли и проблем. И твой мир наполнится теплом, светом… и любовью!Увлекательный роман московской писательницы Наталии Терентьевой – удача для всех, кто выбирает хорошую прозу, ценит легкий и ироничный стиль, меткий психологизм и завораживающие повороты сюжета.
Обжигающая, чувственная история первой любви, первой страсти, ошибок, кажущихся непоправимыми, острого разочарования, бессмысленного предательства.Детство кончается, когда по-настоящему влюбляешься или когда разувериваешься в своих первых, таких сильных чувствах?Два подростка из одной московской школы и двух совершенно разных миров влюбляются друг в друга. Оба – хорошие, умные, красивые, талантливые. Но есть препятствие, и оно кажется непреодолимым…
Иди к мечте наперекор всему, и она обязательно сбудется, – этому веришь в юности. И бросаешь привычную жизнь, и бросаешься в яркое, необычное, сверкающее. Театр – что может быть чудеснее? Для Кати – именно так. Больше всего она хотела быть актрисой. И вот – у нее есть сцена, кумиры всей страны стали ее преподавателями, и – главное – она встречает любовь, яркую и невозможно прекрасную. Те, кто ее окружает, живут в другой реальности, где можно все – легко дотянуться до звезд, взлететь и разогнать тучи над головой любимого человека, нарисовать в пасмурном осеннем небе солнце.
Книгу вроде положено предварять аннотацией, в которой излагается суть содержимого книги, концепция автора. Но этим самым предварением навязывается некий угол восприятия, даются установки. Автор против этого. Если придёт желание и любопытство, откройте книгу, как лавку, в которой на рядах расставлен разный товар. Можете выбрать по вкусу или взять всё.
Телеграмма Про эту книгу Свет без огня Гривенник Плотник Без промаху Каменная печать Воздушный шар Ледоколы Паровозы Микроруки Колизей и зоопарк Тигр на снегу Что, если бы В зоологическом саду У звериных клеток Звери-новоселы Ответ писателя Бориса Житкова Вите Дейкину Правда ли? Ответ писателя Моя надежда.
«Наташа и другие рассказы» — первая книга писателя и режиссера Д. Безмозгиса (1973), иммигрировавшего в возрасте шести лет с семьей из Риги в Канаду, была названа лучшей первой книгой, одной из двадцати пяти лучших книг года и т. д. А по списку «Нью-Йоркера» 2010 года Безмозгис вошел в двадцатку лучших писателей до сорока лет. Критики увидели в Безмозгисе наследника Бабеля, Филипа Рота и Бернарда Маламуда. В этом небольшом сборнике, рассказывающем о том, как нелегко было советским евреям приспосабливаться к жизни в такой непохожей на СССР стране, драма и даже трагедия — в духе его предшественников — соседствуют с комедией.
Приветствую тебя, мой дорогой читатель! Книга, к прочтению которой ты приступаешь, повествует о мире общепита изнутри. Мире, наполненном своими героями и историями. Будь ты начинающий повар или именитый шеф, а может даже человек, далёкий от кулинарии, всё равно в книге найдёшь что-то близкое сердцу. Приятного прочтения!
Логики больше нет. Ее похороны организуют умалишенные, захватившие власть в психбольнице и учинившие в ней культ; и все идет своим свихнутым чередом, пока на поминки не заявляется непрошеный гость. Так начинается матово-черная комедия Микаэля Дессе, в которой с мироздания съезжает крыша, смех встречает смерть, а Даниил Хармс — Дэвида Линча.
ББК 84. Р7 84(2Рос=Рус)6 П 58 В. Попов Запомните нас такими. СПб.: Издательство журнала «Звезда», 2003. — 288 с. ISBN 5-94214-058-8 «Запомните нас такими» — это улыбка шириной в сорок лет. Известный петербургский прозаик, мастер гротеска, Валерий Попов, начинает свои веселые мемуары с воспоминаний о встречах с друзьями-гениями в начале шестидесятых, затем идут едкие байки о монстрах застоя, и заканчивает он убийственным эссе об идолах современности. Любимый прием Попова — гротеск: превращение ужасного в смешное. Книга так же включает повесть «Свободное плавание» — о некоторых забавных странностях петербургской жизни. Издание выпущено при поддержке Комитета по печати и связям с общественностью Администрации Санкт-Петербурга © Валерий Попов, 2003 © Издательство журнала «Звезда», 2003 © Сергей Шараев, худож.
…В этом взгляде было все. И любовь, и жалость, и нежность, и еще что-то, чему нет слов, потому что это больше слов. Наверное, это то чувство, которое даже не вмещается в слово «любовь». Ты умная и красивая, молодая и полная сил, энергии, желания изменить мир к лучшему, и тот, кого ты любишь, знает, как это сделать. Ведь это означает, что он создан для тебя, а ты для него? И не важно, что ты не одна его любишь. И не так важно, что совсем недавно он был женат. Но теперь он свободен и одинок. Рядом с ним – пустое место.
Любовь и нелюбовь, одиночество и обман, поиски смыслов, без которых нет завтрашнего дня, – этим наполнена непростая жизнь семнадцатилетней девушки, выросшей в детдоме и пытающейся отстоять свое право быть счастливой.