Твоя улыбка - [12]

— А, чем Вы собственно занимаетесь? Мне не менее интересно узнать о Вас, — она улыбнулась моему отцу, чтобы тот немного расслабился после долгой минуты молчания.

— Когда Грэг был маленьким, мы с ним собирали коллекцию пластинок. Они тогда проигрывали довольно старую музыку, именно это нам в них и нравилось, особенно Грэгу. Бывало, он включит патефон и всю ночь напролет слушает одну и ту же песню, — Адели посмотрела мельком на наручные часы и стала вновь слушать моего отца. — Если говорить об увлечениях, то мы с Грэгом имели схожие интересы, они все связаны с книгами. Грэг любит писать, но пока не написал ни одной книги, а я люблю редактировать книги, поэтому я работаю в редакции. Я рад, что занимаюсь любимым делом, это дает мне силы вставать по утрам и радоваться жизни, пусть я и выгляжу слишком усталым за завтраком.

— Я бы тоже так хотела, — Адели грустно улыбнулась. — Грэг говорил мне вчера о том, что мечтает о том, чтобы его книгу издали, но потом прибавил, что оставит это мечту, и исполнил мою, — она вновь показала мне улыбку ребенка, когда посмотрела на меня.

— Правда? — отец удивленно перевел на меня взгляд, потому что не помнил ни единого момента, когда я делал что-нибудь для других.

— Я показал ей океан. Было довольно здорово видеть ее детский восторг, когда она увидела его, — я подключился к этой недолгой, но дружеской беседе.

— Знаешь, я немного удивлен такой мечте, ведь мы живем на побережье и видим океан каждый день, — отец нахмурился.

— Я так же, как и ты, был удивлен, отец.

— Я понимаю, но мы с семьей переехали сюда чуть больше года назад, у отца должна была быть здесь служба. Мне нравилось гулять по парку, поэтому я бывала лишь там, — Адели вновь посмотрела на наручные часы, и я увидел на них десть десять вечера. — Может быть, Грэг покажет мне вашу коллекцию пластинок? Мне было бы очень интересно узнать, что он слушал в детстве, — ее взгляд выражал совершенно иное желание. А именно желание уйти.

— Было бы здорово, — отец улыбнулся и мягко посмотрел на меня, отчего я поднялся и повел Адели в свою комнату.

Мои предположения подтвердились. Когда я закрыл за нами дверь, Адели поцеловала меня, как любая другая девушка целует дорогого ей человека на прощание. Я убедился в том, что она не хотела узнавать о том, что я слушал, она хотела попрощаться так, как прощалась вчера.

Часть седьмая

— Мне пора идти, — она прошептала и вновь посмотрела на наручные часы. Она была похожа на человека, который ценил каждую секунду своей жизни.

— Я знаю, — я обнял ее. — Просто я так не хочу тебя отпускать, — ей пришлось ответить на мой требовательный поцелуй.

Мне казалось, что с каждой минутой я терял свой разум, находясь рядом с ней. Я даже забыл о том, что на кухне сидел и ждал нашего возвращения мой отец, наверное, все также сложив руки вместе и опираясь на них подбородком, скрывая тревогу.

— Помнишь? Ты мне обещал, что я приду домой раньше семи.

— А ты, вроде, хотела посмотреть коллекцию пластинок, — я усмехнулся и обнял ее намного крепче.

В этот момент я стал замечать моментально проявляющийся эгоизм, поскольку мне, хоть это было и трудно осознать, было все равно на то, что она торопилась, ведь тот факт, что я не знал, для чего ей нужно было придти вовремя, позволял мне так подло поступать по отношению к ней.

— Мы оба знаем, что это был лишь предлог для того, чтобы уйти, и я видела по твоему взгляду, что ты это понял, — она посмотрела на меня взглядом, который устремлялся на людей, в которых мы разочаровались. И неважно, в чем именно разочаровались.

— Прости, просто я слишком глуп и наивен, раз смог подумать о том, что такая хорошая девушка, как ты, захочет провести со мной еще хотя бы от силы десять минут, чтобы просто говорить о всякой ерунде, вроде жизни, или же просто целоваться.

Адели заметно погрустнела, и я думал, что она вот-вот заплачет, топнет своей ножкой и настоит на своем, но она продолжала молчать, а ее глаза потухали с невероятной скоростью.

Она с отчаяньем поцеловала меня, выбрав, исходя из моей речи, второй вариант проведения досуга, но я надеялся, что она захочет поделиться со мной чем-нибудь, но она видимо предпочла молчать и не раскрывать свою душу.

Мне было трудно убедить себя в мысли о том, что ситуация становилась неконтролируемой. Мое сознание захотело большего. Мой внутренний голос даже не свел это желание слишком диким, как это сделал я, исходя из того, что мы были знакомы с Адели всего несколько дней. Я был безумно зол на себя из-за неразумной похоти и чувствовал, с каким трудом мне давалась эта борьба с собой. Я не хотел напугать Адели. Но она заметила мое странное поведение намного раньше, когда я стал ее куда-то направлять, и пыталась вырваться из моей и без того крепкой хватки.

Она оттолкнула меня от себя и ударила мои плечи. Я вновь увидел то мертвое излучение из ее глаз.

— Ты меня обманул! — она тихо крикнула и оглядела меня с презрением.

— Прости, прошу тебя. Я не хотел, — я стал медленно подходить к ней, но она поступала так же, отходя от меня.

— Не смей ко мне подходить! Я больше не буду с тобой разговаривать! Ты такой же, как и остальные, — я знал, что она говорила это спокойным, но злым тоном, чтобы мой отец не услышал нас.