Твоя невеста из преисподней - [67]

Ах, какие слова! Какой высокий слог! Какие тонкие метафоры он подобрал! Как красиво он лгал, как бессовестно использовал меня, как эгоистично поступал, думая только о себе! Марина была права, соседка была права, Флориан был прав.

Я смахнула с лица слезы, взяла зеркало, встала с кровати и подошла к Гасу.

– Забери это, – прохрипела я.

– Я же говорил, что эта штука может тебя расстроить.

– Это не расстройство, милый, – я провела рукой по его кудрявым волосам, – это пробуждение ото сна. А теперь веди меня на ужин. Мне не терпится узнать, что приготовила Асмодея.

Глава 35

В залитой ярким светом столовой работал старинный граммофон. Из рупора, похожего на огромный распустившийся цветок, доносился хриплый голос Эдит Пиаф.

За огромным овальным столом светлого дерева сидели трое – Асмодея в откровенном алом платье, вырез декольте которого уходил глубоко под столешницу, и мне оставалось только догадываться, где именно он заканчивается, уже знакомый мне лакей Нол в своем напудренном парике и пыльной ливрее, и Арно Брюжон, отец больной девочки, которого княгиня выбрала на рынке.

Гас смущенно прокашлялся у меня за спиной. Я посмотрела на него через плечо.

– Я лучше пойду к себе, – виновато пробормотал он, а затем резко повернулся и сорвался с места, точно ему была невыносима эта компания.

– Проходи, дорогуша. Не стой в дверях. – По коже пробежал полк мурашек, поднятых по тревоге дивными переливами ее голоса. Я сглотнула, готовясь к очередному раунду борьбы с внутренними демонами-соблазнителями.

– Как прикажете, госпожа.

Присев в реверансе, я подошла к столу и заняла свободное место рядом с обреченным парнем.

По центру стола возвышался антикварный подсвечник из кованого чугуна с вкраплениями из настоящего золота. На стойке были выгравированы две буквы – «BN».

Подсвечник был настолько изящным, настолько совершенным, что хотелось к нему прикоснуться, провести пальцами по его идеально ровным линиям без малейшего изъяна, без малейшей технической ошибки.

– Нравится? – спросила Асмодея.

– Очень тонкая работа, – честно ответила я.

– Еще бы… – она усмехнулась, а затем пригубила вино из высокого хрустального бокала. – Тебе не кажется, что простому смертному не под силу создать такую вещь?

– Талантливому человеку поддаются самые твердые материи – мрамор, драгоценные камни и металлы, а что говорить про расплавленное железо? Люди не настолько бездарны, как вы думаете. Человек по своей сути творец, госпожа.

Я и сама не ожидала от себя такой смелой речи, так что последнее слово произнесла как-то неуверенно, подавившись собственной бравадой, как только ее глаза встретились с моими.

В них была насмешка и что-то похожее на снисходительность психиатра по отношению к шизофренику. Я вжалась в спинку высокого деревянного резного стула с кожаной обивкой, а руками вцепилась в подлокотники. Острая щепка пронзила ладонь. Я поморщилась, с трудом сдерживая слезы.

– Какое прекрасное клише! – наконец, спустя пару секунд, воскликнула Асмодея и залилась заразительным громким смехом. Сидящий напротив Нол расхохотался вслед за ней.

– Вы только послушайте, княгиня, – человек, оказывается, творец! – Он хлопнул по столу и согнулся в три погибели, заливаясь адским хохотом. Меня бросило в жар от этого веселья. И лишь мужчина рядом со мной оставался безучастным.

Он вертел в руках бокал с вином, любуясь игрой света на его поверхности. Я слегка тронула его ногой под столом, но он даже не шелохнулся. Сидел словно зачарованный, безразличный ко всему происходящему.

– Зачем вы позвали меня?

– Я хочу, чтобы ты немного выпила, расслабилась перед вечерним представлением, – ответила Асмодея, успокоившись.

– Хм… – многозначительно выдала я, наблюдая за тем, как Нол дрожащей рукой наливает мне вина.

– Уверена, у тебя останутся незабываемые впечатления.

Холодный слизень проснулся у меня в желудке от ее слов и взгляда, которым она меня одарила. На ум лезли разные мысли – она кого-нибудь прирежет у меня на глазах, совершит ритуальное убийство или вызовет своего шефа, а может быть…

Ужас, охвативший меня от этого «может быть…», отразился у меня на лице. Я схватила протянутый мне бокал вина и с жадностью опустошила его.

– Тише-тише, помедленней, – ласково пропела Асмодея, – ты так не почувствуешь вкуса крови!

Я задержала во рту последний глоток и только теперь поняла, что выпила. Едкий, чуть солоноватый вкус бурой жидкости вызвал тошнотворный спазм. Я зажала рот рукой, чтобы сдержать рвоту. От одной только мысли о выпитом бокале крови меня замутило еще сильнее.

– Зачем? – просипела я.

– Это моя кровь, красавица. Она заставит тебя гореть от желания. – Глаза княгини блеснули огнем.

Внезапно тошнота прошла, как будто ее и не было, и меня охватила паника. Я начала ерзать на стуле и вертеть по сторонам головой, в надежде увидеть что-то или кого-то, кто мне поможет. Но вместо этого с каждой секундой все сильнее ощущала томительную пульсацию между ног. Эта дрянь сделала из своей крови приворотный напиток.

– Будь ты проклята! – прошипела я, хватаясь руками за пылающие щеки.

В ответ княгиня вновь залилась безудержным смехом. И самым ужасным было то, что ее смех действовал на меня как афродизиак. Захотелось сорваться с места, схватить ее в объятия и прижать к стене, чтобы узнать, наконец, куда уходит вырез ее декольте.