Твоя навеки - [3]

— Нужно что-нибудь прихватить из вашей машины?

— Мой чемодан. Он в багажнике.

Нет, сказал себе Мик, не стану спрашивать, чем она так напугана. Еще вдруг, чего доброго, начнет рассказывать, и он почувствует себя обязанным хоть чем-то помочь ей. Ведь так и будет, Мик Пэриш. Или ты забыл про те дюжины случаев в своей жизни, когда ты точно так же бросался на помощь, а потом имел все основания пожалеть об этом. Вот она, вся история твоей жизни — как на ладони.

Выключив у «хонды» зажигание и выдернув связку ключей, Мик отпер багажник, и с губ у него слетела парочка крепких выражений. Рехнуться можно! Эта милашка, кажется, свалила в крохотный багажник все свои пожитки. Кофеварка — и та здесь. Итак, чемодан… Который именно — их тут несколько? Придется брать все. С тяжелым вздохом помощник шерифа вытащил из багажника чемоданы и, закрыв его, понес их к «блейзеру».

Дорога успела порядком обледенеть, и дождь перешел в мокрый снег. Мик забрался в теплую кабину «блейзера» и повернул ключ зажигания.

— Едем ко мне. — Женщина при этих словах вздрогнула, но Мику было не до сантиментов. Все равно ничего другого не оставалось — во всяком случае, его раздумья по этому поводу в течение десяти минут, пока он возился с ее барахлом, не привели ни к какому положительному результату. — Ехать назад слишком рискованно — погода портится на глазах, а мой дом впереди, в какой-нибудь паре миль отсюда.

— А как насчет… как насчет ранчо Монроузов? Оно тоже где-то совсем рядом?

— В трех милях от меня, — отозвался Мик и, бросив на дамочку любопытный взгляд, снова перевел глаза на дорогу. Неужели она купила имение Монроузов? Вряд ли, он бы об этом наверняка знал, тем более что меньше всех был заинтересован в его продаже. Мик немного сбавил скорость, осторожно ведя машину по обледенелой дороге: одна ошибка сейчас могла стоить дорого. — Правда, там никто не живет. А зачем вам понадобился дом Монроузов?

— Он теперь мой, — пояснила женщина. — Джейсон Монроуз — мой отец.

— Неужели? — поразился Мик. Фэйт Монроуз, собственной персоной? Неужели такое бывает?.. Что-то в нем перевернулось, но тут же он остановил себя. Не в его правилах было ворошить прошлое, а поскольку она его явно не узнала, ему не придется притворяться и изворачиваться, делая вид, что он ничего не помнит. О чем не помнишь — того не существует. Так-то оно лучше.

— Так или иначе, вам там сейчас делать нечего. Боюсь, резервуар с пропаном пуст, а значит, дом без обогрева. Оставаться там на ночь нельзя — замерзнете. Утром я отвезу вас туда, и мы глянем, что можно сделать. — Мы глянем? — переспросил себя Мик. А впрочем, почему бы нет?

Господи, и откуда же она свалилась? Интересно, как собирается здесь жить эта фарфоровая куколка, видимо слегка переступившая за порог тридцати? Она, кажется, даже не представляет, что перед тем, как зимой въезжать в пустой загородный дом, нужно договориться о подключении электричества, заполнить газом резервуары, наладить паровое отопление… Если бы она удосужилась сделать хотя бы одну из этих вещей, он бы уже прознал об этом. Нет, о чем тут говорить? Дом Монроузов совершенно непригоден сейчас для жилья и останется таковым как минимум еще несколько дней. Дьявольщина! Что же ему делать с ней? Ладно, улучшится погода — отправлю ее в мотель решил про себя Мик.

Уже то хорошо, что она не болтлива. Молчит, только очень уж явно жмется к дверце, так что ремень съехал чуть ли не к самой шее. Надо бы предупредить, что при резкой остановке можно невзначай повредить горло, подумал Мик, но очень уж не хочется. В конце концов, это ее дело, как сидеть. Как порядочный человек он уже пришел ей на помощь, не дал замерзнуть на дороге, и довольно — все остальное его не касается.

Дом помощника шерифа располагался в миле от окружной дороги, среди скалистых холмов. Последнее обстоятельство сыграла решающую роль при покупке имения — вид каменистых отрогов рождал в душе Мика ощущение защищенности и уединения. Подъехать к ранчо можно было только с одной стороны, и это тоже более чем устраивало Мика. Привычка — ноша, которую легче тащить, чем сбросить, а раз так, почему бы не выбрать для жилья место, где в случае чего без труда можно окопаться и держать круговую оборону — мало ли что в жизни случается.

Нынешним вечером место это, однако, не показалось ему таким уж привлекательным. Скалистые отвесы выглядели угрюмо-серыми — в тон побуревшей и заиндевевшей траве, а когда Мик вышел из автомобиля, лицо начала сечь ледяная крупа. Просто вечер такой поганый и тоскливый, в этом все дело, поежившись, подумал он. Слава Богу, сегодня он не на дежурстве.

Проводив нежданно-нежданно свалившуюся на его голову гостью в кухню, он оставил ее на минуту, чтобы налить воды в кофейник.

— Мне нужно проверить скотину, сказал он. — Чувствуйте себя как дома, кофе выпейте. Я вернусь, и тогда поужинаем.

— Постойте!

Мик замер у двери, взявшись за ручку, потом неохотно обернулся.

— Вы так и не сказали, как вас зовут, — застенчиво сказала она, такая хрупкая и потерянная в его громадной кухне.

Только сейчас Мик понял, до чего же миниатюрна эта женщина. Метр пятьдесят, максимум пятьдесят пять ростом. Она ждала, зябко кутаясь в легкую курточку, и он, помедлив, ответил: