Твоя любовь сильнее смерти (сборник) - [28]

Заходя в квартиру после очередной поездки, она оживленно вынимала из сумок подарки, как-то неестественно суетилась, приговаривая:

– Ничего, не пропадем! Не боись, Загорин. Сократят – пойдешь ко мне менеджером на базу.

Загорин терпеть не мог этих новомодных словечек типа «менеджер», но учтиво улыбался, отвечая: «Спасибо». И сразу же нарывался на отповедь со стороны Вики:

– Да перестань ты постоянно везде и всем говорить «спасибо»! Как попугай!

Здесь вступала в полемику дочь:

– Мама, а что плохого в этом слове? Это говорит о том, что наш папа интеллигентный человек!

– Это говорит о закомплексованности, – сердито парировала Вика. – Сейчас надо все успеть ухватить без всяких тебе «спасибо», время такое!

Загорин, чтобы прекратить спор, обращался к жене:

– Ну извини, Вика, больше не буду.

На что жена все еще раздраженно отвечала:

– «Извини» из той же серии, не время сейчас для извинений!

В последнее время Виктория изменилась. Она, как всегда, была красива, но стал резче проявляться ее хваткий характер, зачастую переходящий в цинизм.

Загорин давно подозревал, что жена ему изменяет, но они по молчаливому соглашению не касались этой темы. Однажды вечером он возвращался с прогулки по своему обычному маршруту, решив, что уж коли безработный, так хотя бы надо использовать время для прогулок. Иногда он брал с собой Надюшку. В этот раз дочь осталась дома – слушала кассету, которую завтра должна вернуть. Загорин не спеша подходил к своему дому. На углу стояла новенькая, отливающая серебром, машина. Он еще подумал, что, видимо, с третьего этажа жилец приобрел – говорили, что он преуспел в бизнесе. Каково же было удивление, когда из машины вышла Вика. Загорин резко остановился, как будто стукнулся лбом о стену. В это время жена наклонилась к сидящему в машине и явно поцеловала его. Загорин резко развернулся и пошел в противоположную сторону. Он не помнил, сколько времени тогда ходил. Когда пришел домой, Надюшка уже спала, жена смотрела телевизор. Стараясь, чтобы вопрос звучал небрежно, Загорин спросил:

– Ты давно пришла?

Ему так хотелось, чтобы она ответила правду или хотя бы полуправду. Ведь, в конце концов, ничего предосудительного нет, если ее подвез коллега по работе, и она в благодарность чмокнула его в щечку! Но Вика ответила:

– Не так давно, где-то час назад. Полчаса простояла на остановке, пока дождалась своего автобуса.

Ощущение у Загорина было, как у получившего окончательный диагноз больного. Пустоты в душе он не ощутил, теперь у него осталась одна дочь Надюшка. Навсегда, как когда-то сказала Вика. Жена тем временем, готовясь ко сну, сказала:

– Илюша, завтра у меня ответственный день. Я должна как следует отдохнуть. Ты ложись на диване.

– Кто бы сомневался! – криво ухмыльнулся про себя Загорин и молча пошел в ванную.

На второй день ему позвонил бывший сокурсник и коллега по теперь уже бывшей работе Юрка Самохин. Загорин давно ждал этого звонка с нетерпением.

– Горик, слушай! Все на мази! Живем! Зарегистрировали фирму, тебя берут главным. Я буду на подхвате, типа обеспечения заказов и прочее. Да заказы уже есть! Где-то через недельку приступим к работе!

– Юрок, подожди, сделай паузу. Заказы для сексшопов я разрабатывать не стану! Хватит с нас позора!

– Обижаешь, старик! Я их предупредил. Пока пойдет бытовая техника, а там, глядишь, вернемся к своей профессии. Хотя, признаться, расценки для сексшопов очень даже привлекательные. Но я отказался, я же тебя знаю! Ты подходи сейчас к заводу, там тебя встретит генеральный. Он, как узнал, что ты будешь у нас, сразу повеселел. Ну, давай, светило ты наше – до связи!

Загорин собрался и ушел на встречу. Через пару часов он, воспрянувший духом, возвратился домой. Была середина рабочего дня, но Вика и дочь почему-то оказались дома. В маленькой прихожей стояли два чемодана и сумка.

– Гости приехали, что ли? – подумал Загорин, заходя в комнату.

Дочь сидела на диване, держа на коленях Дыма. Лицо ее было заплаканным, нос покрасневший. Вика металась по квартире, что-то переставляла, что-то клала себе в сумочку, как будто куда опаздывала. Загорин непонимающе смотрел на обеих, затем спросил, что происходит.

– Вообще-то, я тебе написала записку, там все сказано. Короче, мы с Надей переезжаем в другой город. Школу она там закончит. Институтов там больше, чем здесь, – Вика нервно крошила на мелкие кусочки бумагу (видимо, записку) и продолжала:

– Поживем пока порознь, а там видно будет. Денег я тебе оставила на первое время, но если что – будем созваниваться, не чужие. Там у нас открылся филиал, я буду директором. Надеюсь, ты поймешь и не будешь препятствовать.

Загорин, дождавшись маленькой паузы, спросил:

– Ты едешь с Мясниковым?

Вика взвилась:

– Ну вот! Так я и знала! Кстати, не Мясников, а Масников! Пора бы уже запомнить! Почему ты мыслишь только в одном направлении? Почему ты не рассматриваешь вопрос шире?!

Инженер Загорин не знал, на какую ширину можно рассматривать этот вопрос, а потому молчал.

– И не спорь со мной, пожалуйста! Мне надоели твои постоянные подозрения и укоры! Да, да! Укоры! Ты думаешь, если молчишь, так я не вижу этого в твоих глазах? Надоело!