Твой светлый дом - [35]
Литовченко поставил сумку на стол.
— Вот тебе гостинец от колхоза. Мед, яблоки…
— Спасибо, Сергей Иванович. Однако зачем вы все это принесли. Мы и так тут заелись. Акулина Кондратьевна нам покоя не дает.
— Ты ешь, поскорее поправляйся. Ты нам очень нужен. Монтаж доильного цеха хорошо подвинулся, скоро опробуем, — Сергей Иванович сел рядом с Матюхиным. — А ты ведь симпатичный парень, Гриша!
— Ну да? — насторожился Григорий.
— Правда! Ты мне во-от так пришелся по душе. Понимаешь, нам позарез нужен толковый энергетик для животноводческого комплекса. Оставайся, а? Женим тебя — сам сватом буду! Дом построим вам над речкой, раков прямо с крыльца ловить будешь, стипендию выделим, доучишься на колхозный счет, а?
— Как в сказке, Сергей Иванович! Все сразу даете — и дворец и богатство. Если вы мне все это говорите для стимула, чтоб быстрее забурлили жизненные соки, то вы своего добились: я уже здоров, набух энергией до отвала и хоть завтра готов выйти на работу.
— Я всерьез, Гриша. Это деловое предложение. А для бурления жизненных соков вот что тебе скажу: я разговаривал с Аннушкой по телефону. Горячий привет тебе передает…
— Да вы меня просто в угол загоняете, Сергей Иванович!.. Ну ладно, я подумаю о вашем предложении.
— Тут и думать нечего!
— Ну нельзя же сразу соглашаться, Сергей Иванович. Надо же характер выдержать.
— Ух, какой ты!.. Молодец! И ребята молодцы! — Литовченко, кивнул на Родиона. — Вон какое дело нам провернули…
Матюхин остановил, приложив пальцы к губам:
— Я хотел вам сказать, Сергей Иванович… Ничего не затевайте против Андрея. Он приходил ко мне… Перетрясло его сильно. Выправится он, я думаю.
— Ладно, Гриша, так и быть. Я тоже верю: выправится Андрей. Да и мы с тобой его не оставим.
Председатель вышел, Григорий рассмеялся.
— Ты чего, Гриша? — спросил Родион, повернувшись к нему.
— Но ты же слышал, что он мне предложил?
— Так что ж тут смешного? И я тебе предлагаю: оставайся у нас. На Аннушке женишься, дядей мне будешь.
— Думаешь, она полюбит меня такого вот… горелого?
— Она тебя и такого полюбит, Гриша.
— Ну да? Так уж и полюбит?… А если по правде сказать, то я бы очень хотел иметь такого племянника, как ты.
— Гриша, домой вернемся, доделаем дедову работу?
— Да, Родя, обязательно. Запустим доильный цех, смонтируем в новом доме отопительную систему, свет проведем, доделаем дедову работу и справим новоселье.
— Так мы вроде бы уже справили…
— То были входины, а мы ново-селье справим — сказал Григорий с нажимом.
— Я Аннушке напишу, чтоб приехала.
— Правильно, Родя, у меня к тому времени хоть усы отрастут.
Глава шестнадцатая
…Прошла неделя. Для Родиона каждый день проходил в томительно-тревожном ожидании встречи и сердечного, по-мужски честного разговора с отцом. И даже во сне он испытывал подобное чувство. Снилось ему не раз, что он разговаривает с отцом, и разговоры эти были откровенные, дружеские. И он, и отец весело смеялись, хлопали друг друга по плечу… И в те мгновения сердце Родиона заходилось от счастья… Но легкие сны имели несчастливые концы: отец вдруг утихал, веселость исчезала с его лица, он смотрел печально, как безнадежно больной человек, губы его начинали трястись, он отворачивался и уходил прочь, низко опустив голову… Родиону хотелось крикнуть: «Папа, подожди! Вернись!» — но голос вдруг пропадал, хотелось побежать за ним, однако ноги не слушались. И не раз Родион просыпался среди ночи от рвущихся, судорожных всхлипываний и сладостно-жгучих слез. И тогда, глядя в темноту, он с душевной мукой думал: «Я обидел его… Ну почему я тогда не сказал ему про те проклятые трубы?!»
Поздним вечером, сделав уроки, Родион вышел из хаты во двор. Вьюга разыгралась вовсю, снег бил по лицу, а он, не ощущая времени, все стоял у старого скрипящего клена и смотрел на новый дом. Одно окно было освещено керосиновой лампой, другое заколочено фанерой. Из жестяной трубы вылетали искры. За освещенным окном мелькала тень: там, в комнате, неспокойно ходил отец. Может быть, он хотел прийти в старую хату, но никак не мог решиться на это? Боялся, что мать не простит его…
— Ну почему же ты не идешь к нам?! — шептал Родион с болью.
Он загадал: если отец сейчас выйдет во двор, он подойдет к нему, возьмет за руку и, ни слова не говоря, поведет в хату. А может, самому пойти позвать?…
Задумался Родион и не слышал, как во двор вышла мать. Она обняла его и тоже стала смотреть на освещенное окно.
— Мама, ты простишь его? — спросил Родион о том, что не давало ему покоя.
— А ты, сынок?
— Да я сам виноват перед ним…
— Чем же ты перед ним виноват? — удивленно спросила она, присматриваясь к нему в темноте.
— Да многим… — Голос его дрогнул, ему не хотелось говорить об этом. — Пойдем позовем его в хату, — тихо добавил он.
— Нет, не надо, сынок. Он сам придет… Он должен сам прийти… Пойдем, Родя, озяб ты. Да и поздно уже.
Только они ушли, как из нового дома вышел Андрей. Постоял на крыльце, покурил, и, затоптав в снег окурок, направился к старой хате. Заглянул в окно, разрисованное морозным узором, и увидел сына — тот укладывался спать. Поднял руку постучать в стекло — и… не решился. Отошел.
Рассказы Алексея Коркищенко из сборника «День лошади»: «Похождения деда Хоботьки», «За Желтым ериком», «Ласка», «Джигит», «Валентинка», «Интересные каникулы», «Сказки Старого леса».
О чем думают лошади? Ответ на этот вопрос ищет деревенский подросток из повести «По добрую воду», чье познание мира и приобщение к труду происходят в тесном общении с четвероногими друзьями человека. Увлекательные «Лошадиные истории», в числе которых героико-приключенческая повесть «Рыжая стая» — о спасении четырнадцатилетней девочкой донских лошадей буденновской породы от захвата гитлеровцами, — включены в сборник повестей и рассказов А. Коркищенко.
Повесть о сынах Земли Яше, Грише, Вене, дочери Земли Нюрке и Космическом путешественнике.Повесть о ребятах, вначале мечтавших быть космонавтами и запускавших ракетный самовар, а затем, после лесных приключений, увлекшихся биологией.Повесть Алексея Коркищенко «Полосатые чудаки» была опубликована в журнале «Юный натуралист» №№ 1–5 в 1965 году.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Документальная повесть Алексея Коркищенко из сборника «День лошади».
Весёлые короткие рассказы о пионерах и школьниках написаны известным современным таджикским писателем.
Можно ли стать писателем в тринадцать лет? Как рассказать о себе и о том, что происходит с тобой каждый день, так, чтобы читатель не умер от скуки? Или о том, что твоя мама умерла, и ты давно уже живешь с папой и младшим братом, но в вашей жизни вдруг появляется человек, который невольно претендует занять мамино место? Катинка, главная героиня этой повести, берет уроки литературного мастерства у живущей по соседству писательницы и нечаянно пишет книгу. Эта повесть – дебют нидерландской писательницы Аннет Хёйзинг, удостоенный почетной премии «Серебряный карандаш» (2015).
Произведения старейшего куйбышевского прозаика и поэта Василия Григорьевича Алферова, которые вошли в настоящий сборник, в основном хорошо известны юному читателю. Автор дает в них широкую панораму жизни нашего народа — здесь и дореволюционная деревня, и гражданская война в Поволжье, и будни становления и утверждения социализма. Не нарушают целостности этой панорамы и этюды о природе родной волжской земли, которую Василий Алферов хорошо знает и глубоко и преданно любит.
Рассказ Александра Ремеза «Рассказ о любви» был опубликован в журнале «Костер» № 8 в 1971 году.
Четыре с лишним столетия отделяют нас от событий, о которых рассказывается в повести. Это было смутное для Белой Руси время. Литовские и польские магнаты стремились уничтожить самобытную культуру белорусов, с помощью иезуитов насаждали чуждые народу обычаи и язык. Но не покорилась Белая Русь, ни на час не прекращалась борьба. Несмотря на козни иезуитов, белорусские умельцы творили свои произведения, стремясь запечатлеть в них красоту родного края. В такой обстановке рос и духовно формировался Петр Мстиславец, которому суждено было стать одним из наших первопечатников, наследником Франциска Скорины и сподвижником Ивана Федорова.