Твой соблазнительный обман - [101]

Оливия нахмурилась:

– Да, и если посмеешь насмехаться – пожалеешь.

Торн поднял вверх затянутые перчатками руки.

– Оливия, я чуть голыми руками не убил человека, похитившего тебя и уготовившего тебе такую участь, которая разрушила бы все, что я любил в тебе.

Она замерла, не зная, верить ему или нет.

– Ты любишь меня?

– Да, люблю, – признался он, нежно целуя синяки на ее щеках. – Я полюбил тебя намного раньше, чем ты об этом узнала.

– Не понимаю.

– Закрой глаза, – велел он и дождался, когда она послушается. – Вспомни, как тебе было двенадцать и Гидеон пришел с тобой попрощаться, потому что не знал, когда снова тебя увидит.

Торн тоже закрыл глаза и попытался представить себе того восемнадцатилетнего юнца, который был не так самоуверен, как тогда казалось Оливии. Он прижался губами к ее губам так ловко, как только мог. Все недостающее умение он компенсировал искренностью.

Оливия мгновенно распахнула глаза и недоуменно уставилась на него.

– Меня тогда поцеловал не Гидеон, – прошептала она.

Торн покачал головой и потерся носом о ее носик.

– Даже в восемнадцать я был напыщенным как индюк. Наблюдая за вашими с братом играми, я думал, что слишком взрослый, чтобы опускаться до игры с детьми. Хотя это не мешало мне наблюдать за тобой, когда ты не видела. Мне казалось, ты самая красивая девочка во всей Англии.

– Правда?

– Поскольку мы с Гидеоном уезжали в Лондон, в своей высокомерной манере я решил, что заслужил прощальный поцелуй. Я понимал, что ты еще слишком невинна для того, что я хотел от тебя, однако это не удержало меня от поцелуя. В момент трусости я ушел, позволив тебе думать, что ты поцеловала Гидеона. Сейчас мне все отговорки кажутся банальными. Я был слишком нетерпелив, чтобы ждать, когда ты подрастешь. Зачем мне попусту растрачивать молодые годы и ждать красивую малышку, когда на горизонте Лондон, а я уже достаточно взрослый, чтобы уложить женщину в постель?

– Сомневаюсь, что кто-то из мужчин откажет тебе в логике, – сказала она, опуская взгляд, чтобы скрыть боль от его признания. – В Лондоне множество красивых женщин, которые рады пофлиртовать с красавцами джентльменами, которые предлагают все, но ничего не обещают. В конечном счете это было очень мудрым решением.

– Ошибаешься, – возразил он. – Это было эгоистичное решение, принятое молодым человеком, полагающим, что книги научат его всему, что ему необходимо знать о мире. Я признаюсь, что посвятил себя заполнению пробелов в образовании. Пару лет я смаковал развратную жизнь, оттачивая мастерство соблазнения, но в итоге мне стало скучно. Самоотречение и контроль над своими плотскими аппетитами прельщают меня больше, чем те девицы, с которыми спали мои друзья.

– Ты об этом целибате говорил?

– Я проверял, сколько смогу воздерживаться, – признался он. – Неделю? Месяц? Смогу ли продержаться без любовницы целый год?

Заинтригованная, она склонила голову набок.

– И каков твой рекорд?

– Восемь месяцев, – признался он, понимая, что продолжает играть в свою игру даже без брата-близнеца. – А потом я оказался на причале у родительского дома, наблюдая за вами с Гидеоном. Я тут же пришел к выводу, что ты способна разрушить мой самоконтроль, в котором, как мне казалось, я поднаторел.

– Какое самомнение! – фыркнула она.

– Да, Оливия, – согласился он, стягивая шаль, которую она набросила на плечи, чтобы скрыть десятки крошечных синяков на своей коже. Следовало, наверное, убить Чонси. – Я использовал всю свою злость и придирки, чтобы не позволить тебе приблизиться. Мне не хотелось вспоминать, что в юности я уже отказался от тебя. Позволил брату наслаждаться твоей любовью и ненавидел его за это, потому что это чувство принадлежало мне.

Торн обнял Оливию за талию и притянул ее ближе к себе.

– А теперь я забираю то, что принадлежит мне.

– Что?

– Оливия, я люблю тебя. Когда Маркрофт сказал, что Чонси похитил тебя и спрятал в номерах «Акрополиса», я понял, что пойду на все, чтобы тебя вернуть – даже если придется торговаться с Норгрейвом, чтобы заручиться его помощью.

– Ты любишь меня.

Торн еще сильнее растянул губы в улыбке.

– От меня не сбежишь, мисс Лидалл. Когда твой отец настоял на помолвке, я позволил вам с ним думать, что согласился лишь потому, что это дело временное. – Он поцеловал ее. – Я обманул вас.

Она нахмурилась, но долго злиться не могла.

– Ты поклялся, что я смогу разорвать нашу помолвку, если найду более подходящую партию.

– Я боялся, что ты полюбишь Гидеона, я обезумел от ревности. Я говорил, чтобы ты подумала о других женихах, о том, чтобы ты бросила брата и присмотрелась к другим мужчинам. Только я не сказал, что собирался стать этим другим, в которого бы ты влюбилась.

Она задрожала, а он лишь сильнее прижал ее к себе.

Оливия покачала головой, пораженная его признанием.

– Думаешь, ты один влюбился сто лет назад? – дрожащим голосом спросила она. – Я заметила тебя, Торн. И тогда, и сейчас. И всегда замечала. Я просто решила, что джентльмен в твоем положении стремится к большему, чем дочь барона. Я думала, что поэтому ты…

Он заставил ее замолчать очередным поцелуем.

– Ты всегда была достойна, Оливия. Это я тебя не заслуживал. А теперь, когда я намерен заставить тебя сдержать обещание и выйти за меня, скажи, как мне завоевать твое сердце?