Творения, том 2, книга 1 - [38]

" (Дан. 3:95). Здесь обрати внимание на то, как он сперва возвещает о Подвигоположнике: "благославен Бог, Который послал Ангела Своего и избавил рабов Своих" (Дан. 3:95). Это о силе Божьей; скажи и о добродетели подвижников: "которые надеялись на Него и не послушались царского повеления, и предали тела свои огню, чтобы не служить и не поклоняться иному богу" (Дан. 3:95). Что может сравниться с добродетелью? Прежде, когда они говорили: "богам твоим не служим" (Дан. 3:18), он разгорелся сильнее печи; а теперь, когда это доказали на самом деле, он не только не разгневался, но еще похвалил и восхищался по поводу того, что они не послушали его. Вот, какое благо добродетель: она и в самых врагах возбуждает к себе удивление и похвалу. Отроки сразились и победили, а побежденный стал благодарить за то, что их не устрашил вид пламени, но воодушевила надежда на Бога; он и Бога вселенной называет по трем отрокам, не для того, чтобы ограничить Его владычество, но потому, что эти три отрока стоили вселенной. Поэтому и хвалит мучитель презревших его, и, минуя столько правителей, и царей, и начальников, покорных ему, восторгается тремя пленниками и рабами, посмеявшимися над его жестокостью. Они сделали это не по любопрению, но по любомудрию; не по дерзости, но по благочестию; не надмившись гордостью, но воспламенясь ревностью. Подлинно, великое благо надежда на Бога! Это познал и этот иноплеменник, и – желая показать, что через нее избавились отроки от угрожавшей опасности, воскликнул: "которые надеялись на Него" (Дан. 3:95).

6. Говорю это теперь, и представляю все истории, в которых описываются искушения, и беды, и гнев царей, и козни, – для того, чтобы мы ничего так не боялись, как прогневать Бога. Вот, и тогда разожжена была печь, но отроки посмеялись над ней, а греха убоялись, потому что знали, что от огня они не потерпят никакого вреда, а за нечестие подвергнутся крайней опасности.

Грех сам есть величайшее наказание, хотя бы и мы не были наказаны, равно как добродетельная жизнь сама составляет величайшую честь и счастье, хотя бы мы и терпели наказание. Грехи удаляют нас от Бога, как и Сам Он говорит: не грехи ли ваши разлучают между вами и Мною (Ис. 59:2)? А наказания обращают нас к Богу: "Ты даруешь нам мир", говорит, "все дела наши Ты устраиваешь" (Ис. 26:12). У кого есть рана, тому чего должно бояться, – гниения, или сечения от врача? Ножа, или распространения раны? Грех есть гниение, наказание – нож врачебный. У кого загноилась рана, тот терпит боль, хотя и не подвергается сечению; и тогда-то особенно бывает он в худом положении, когда не подвергается сечению; так и согрешающий несчастнее всех, хотя и не терпит наказания; и тогда-то особенно он несчастен, когда не терпит наказания и никакого зла. Страждущие расстройством печени и водяной болезнью, когда употребляют много пищи, холодное питье, сладкие и вкусные яства, тогда особенно и бывают несчастнее всех, потому что невоздержанием увеличивают болезнь; напротив, когда по предписаниям врачей изнуряют себя голодом и жаждой, тогда имеют некоторую надежду на выздоровление. Так и живущие в нечестии, если терпят наказание, то имеют добрую надежду, а если при нечестии наслаждаются спокойствием и удовольствиями, то несчастнее невоздержных – больных водянкой, и это тем более чем душа лучше тела. Итак, если увидишь, что между делающими одинаковые грехи, одни борются непрестанно с голодом и бесчисленными бедствиями, а другие упиваются, пресыщаются и роскошествуют, – почитай более блаженными тех, кои терпят бедствия, так как этими бедствиями ослабляется пламя греховной похоти, и эти люди отходят к будущему суду и к страшному тому судилищу с немалым облегчением, и выйдут из него, изгладив понесенными здесь бедствиями многие грехи свои.

Но довольно утешения, – время уже перейти к увещанию об избежании клятв и к опровержению того напрасного и пустого извинения, которым клянущиеся думают оправдать себя. Именно, когда мы обвиняем их, они указывают нам на других, которые делают то же самое, и говорят: такой-то и такой-то клянутся. Итак, скажем им: но такой-то не клянется; а Бог произнесет над тобой приговор по сравнению с подвигами праведных. Грешники не приносят пользы грешникам взаимным общением в беззакониях, а праведные служат к осуждению грешных. Не напитавших и не напоивших Христа было много (Матф. 25:41), но они нисколько не пособили друг другу; равно как и пять дев (юродивых) не получили никакого облегчения одна от другой, но как те, так и эти осуждены самым сравнением с праведными и наказаны. Итак, бросив это пустое оправдание, будем смотреть не на согрешающих, но на делающих добро, и постараемся запастись воспоминанием о настоящем посте. Часто мы, приобретши одежду, или служителя, или драгоценный сосуд, вспоминаем о времени (приобретения) и говорим друг другу: такого-то служителя я приобрел в такой-то праздник, такую-то одежду купил в такое-то время. Так, исполняя и этот закон, будем говорить: в такую-то четыредесятницу я отстал от клятв; до того времени я клялся, но, услышав простое увещание, удержался от этого греха. Но привычку, скажешь, трудно исправить? Это и я знаю, и потому спешу ввести вас в другую привычку, полезную и выгодную. Ты говоришь: трудно отставать от привычки? Но по этому самому и постарайся отстать, верно зная, что если приобретешь себе другую привычку не клясться, то не будешь уже нуждаться ни в каком труде. Что труднее: не клясться, или целый день быть без пищи, и изнурять себя, употребляя одну воду и мало хлеба? Очевидно, что это труднее того; однако привычка делает это возможным и легким, так что иной, хотя бы кто в наступивший пост тысячу раз упрашивал его, хотя бы тысячу раз заставлял и принуждал пить вино или вкусить чего-либо неположенного в посты, скорее решится вытерпеть все, чем прикоснуться к запрещенной пище. Хотя мы и любим вкусную трапезу, но по навыку, ободряемому совестью, благодушно переносим все эти лишения. То же самое будет и с клятвами: как теперь, хотя бы кто ставил тебя в крайнюю необходимость, ты держишься привычки; так и тогда, хотя бы кто тысячу раз упрашивал тебя, не отстанешь от привычки.