Творения, том 10, книга 2 - [4]
3. Подлинно, миловать так преимущественно пред всеми свойственно и сродно Богу. Поэтому он и называет Его Богом щедрот. Но заметь и здесь смиренномудрие Павлово. Претерпевая беды ради проповеди, не говорит он, что по достоинству от них спасается Богом, но ради щедрот Божиих. Но об этом еще яснее сказал он ниже. А теперь, продолжая речь свою, говорит: "утешающий нас во всякой скорби" [утешаяй нас во всякой скорби]. Не сказал: не попускающий нам впадать в скорби, но – утешающий нас в скорби, потому что это и показывает силу Божию, и укрепляет терпение скорбящих. "От скорби, - говорит он (в другом месте), - происходит терпение [скорбь терпение соделовает] (Рим. 5:3)[1]. Это выразил и пророк словами: "в тесноте Ты давал мне простор" [в скорби распространил мя еси] (Пс. 4:2). Не сказал: "Ты не попустил впасть мне в скорбь", или "Ты тотчас рассеял скорбь" но – "в продолжение скорби Ты распространил меня", – то есть, великую дал прохладу и отдохновение. То же самое было и с тремя отроками. Он не возбранил ввергнуть их в пещь, и, когда они были ввержены, не угасил пламени; но, когда пылала пещь, подал им прохладу.
Так и всегда обыкновенно делает Бог. Намекая на это, и Павел говорит: "утешающий нас во всякой скорби" (ст. 4). Но этим он показывает еще нечто новое. Что же такое? То, что Бог не однажды, не дважды, но всегда так поступает. Не так, чтобы ныне утешал, а в другое время оставлял; но всегда и во всякое скорбное время подает утешение. Поэтому и сказал (апостол): "утешающий"[утешаяй], а не – утешивший, и: "во всякой скорби"; не в той или другой, но – "во всякой скорби нашей, чтобы и мы могли утешать находящихся во всякой скорби тем утешением, которым Бог утешает нас самих" [во всякой, яко возмощи нам утешити сущия во всякой скорби, утешением, им же утешаемся сами от Бога]. Видишь ли, как он предуготовляет себе оправдание, напоминая слушателю о великой скорби? А вместе с тем и смиряет себя, когда говорит, что самая эта милость оказана не ради его достоинства, но ради тех, которые от него должны принимать назидание. Для того, говорит, и утешил нас Бог, чтобы мы другу друга утешали. Но в этих же словах дает чувствовать и достоинство апостолов, когда показывает, что, получив утешение и отдохновение, он не предается беспечности, как мы, но приступает к возбуждению, укреплению и восстановлению других. Некоторые же еще дают словам (апостола) и такой смысл, что утешение наше есть вместе утешение и для других. А мне кажется, что он здесь в виде введения направляет речь свою еще и против лжеапостолов, напрасно хвалящихся, сидящих дома и предающихся неге. Впрочем, на это намекает он не прямо, но как бы мимоходом; главная же цель его была та, чтобы оправдать себя в своем замедлении. "Если для того, - говорит, - мы сами утешаемся, чтобы утешать и других, то не упрекайте нас за то, что мы не пришли к вам, потому что все это время мы употребили на отвращение воздвигаемых на нас злоумышлений, нападений и различных зол". "Ибо по мере, как умножаются в нас страдания Христовы, умножается Христом и утешение наше" [Зане якоже избыточествуют страдания Христова в нас, тако Христом избыточествует и утешение наше] (ст. 5). Чтобы не привести в уныние учеников слишком сильным описанием своих бедствий, он показывает и великое богатство утешения, и таким образом ободряет их дух; и не только этим ободряет их, но еще и тем, что напоминает о Христе, говоря о своих страданиях, что они страдания Христовы, и, таким образом, прежде всякого другого утешения, извлекает утешение из самих скорбей. В самом деле, что может быть приятнее, как быть общником Христу, и ради Его терпеть страдания? Что может равняться с этим утешением? И не этим только, но и других образом он восставляет души скорбящих. Чем же? Тем, что говорит: "умножаются" [избыточествуют]. Не сказал: "как постигают нас страдания Христовы", но: "как умножаются" [якоже избыточествуют], показывая тем, что (апостолы) претерпевают не только страдания Христовы, но еще большие. Мы претерпели, говорит, не только те страдания, которые Он претерпел, но и преизбыточествующие. Христос был гоним, преследуем, биен, умер. Но мы, говорит, более того претерпели. Этого одного уже достаточно для утешения. И никто не подозревай здесь преувеличения. Вот он и в другом месте говорит:
