"
(не медли обратитися ко Господу, и не отлагай день от дне) (Сир. 6: 8): "
потому что не знаешь, что родит тот день"
(не веси бо что породит находяй день) (Притч. 27: 1). Отлагательство производит опасение и страх, а немедленно обращение (к Богу) – верное и надежное спасение. Итак, держись добродетели; в таком случае, хотя бы ты в юности переселился отсюда, переселишься безопасно; хотя бы ты достиг старости, переселишься обогащенный, и во всю жизнь будешь иметь сугубый праздник, и как воздержавшийся от порока, и как возлюбивший добродетель. Не говори: "Будет еще время, когда должно обратиться"; такие слова весьма прогневляют Бога. Почему? Потому что Он обещал тебе бесконечные веки, а ты не хочешь потрудиться и в продолжение настоящей жизни, краткой и скоропреходящей, и оказываешься так нерадив и малодушен, что ищешь даже этой кратчайшей жизни. Не те же ли самые у тебя ежедневно пиршества? Не те же ли столы? Не те же ли блудницы? Не те же ли зрелища? Не те же ли деньги? Долго ли будешь любить это, как нечто вечное? Долго ли будешь иметь ненасытную похоть ко греху? Помысли, что сколько раз ты соблудил, столько же раз осудил сам себя, потому что таково именно свойство греха: едва он совершен, как судия произносит уже приговор. Ты упивался, предавался пресыщению, похищал чужое? Остановись же, наконец, обратись на противный путь, воздай благодарение Богу, что не восхитил тебя из среды живых при самом совершении грехов, и не желай, чтобы дано было тебе еще время делать зло. Многие лишились жизни в то самое время, как предавались корыстолюбию, и отошли на явное мучение. Бойся, чтобы и тебе не подвергнуться тому же без всякой надежды на оправдание. Но многим, скажешь, Бог дал время и в самой глубокой старости раскаяться. Что же? Разве и тебе даст? "Может быть, даст", – говоришь ты. Что за слова: "может быть, когда-то, часто"? Подумай только, что дело идет о душе твоей; представь же себе и противное, размысли и скажи: "А что, если не даст?" Но ты опять говоришь: "А что, если даст?" Положим, что и дал бы (Бог); но немедленное обращение и безопаснее и полезнее позднего. В самом деле, если ты уже начал его, то во всяком случае для тебя это полезно, получишь ли, или не получишь отсрочку. Если же ты всегда откладываешь, то, может быть, за это самое не получишь (отсрочки). Отправляясь на войну, ты не говоришь: "Не нужно делать духовного завещания – может быть, возвращусь"; собираясь жениться, не говоришь: "Возьму жену бедную – многие, несмотря и на это, сверх чаяния сделались богатыми"; намереваясь строить дом, не говоришь: "Построю на гнилом основании – многие дома стояли и так". А когда идет дело о душе, утверждаешься на чем-то гнилом: на "может быть", "часто", "когда-то", и вверяешь себя неизвестному. "Не неизвестному, – скажешь ты, – но Божию человеколюбию, потому что Бог человеколюбив". Знаю это и я; но и при человеколюбии Своем Он изъял (из среды живых) тех, о ком я сказал. А что, если ты, и долго проживши, останешься таким же? Ведь кто беспечен теперь, тот и в старости будет таков же. Нет, говоришь ты. Но рассуждающий так, прожив до восьмидесяти лет, отложит до девяноста, а прожив до девяноста, отложит до ста, а после ста лет будет еще беспечнее. И таким образом вся жизнь твоя истрачена будет попусту, и на тебе исполнится то, что сказано было об иудеях: "
И погубил дни их в суете "
(исчезоша в суете дние их) (Псал. 77: 33). И хорошо еще, если только в суете, а не во зле. Если же отойдем туда с тяжким бременем грехов (а это и значит – во зле), то доставим пищу огню и обильную трапезу червю. Поэтому прошу и молю вас – стать, наконец, мужественно, и отстать от греха, чтобы получить нам обетованные блага, которых да сподобимся все мы благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Которому со Отцем и Святым Духом слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.
БЕСЕДА 23
"О, если бы вы несколько были снисходительны к моему неразумию! Но вы и снисходите ко мне" (2 Кор. 11: 1).
1. Намереваясь говорить в похвалу себе, (апостол) употребляет много оговорок. И не раз или два оговаривается, хотя достаточно оправдывали его как самая необходимость дела, так и то, что многократно говорил он прежде. В самом деле, и то, что он поминал о своих грехах, которых не помянул Бог, и то, что называл себя за них недостойным даже наименования апостольского, и для самых нечувствительных делало очевидным, что он не для прославления своего будет говорить то, что намерен теперь сказать. Похвала себе самому, хотя и странно сказать, всего более повредила бы его славе, притом она оскорбительна для многих. И, однако, он не посмотрел ни на что, но имел в виду только одно – спасение слушателей. Итак, чтобы, восхваляя себя, не соблазнить тем нерассудительных, он часто употреблял множество таких оговорок, и здесь говорит: "О, если бы вы несколько были снисходительны к моему неразумию! Но вы и снисходите ко мне" (о да бысте мало потерпели меня, но и потерпите). Видишь ли благоразумие его? Сказать: "о, если бы вы несколько были" (о да бысте)
