Творения, том 10, книга 1 - [38]
БЕСЕДА 10
"Никто не обольщай самого себя. Если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, чтобы быть мудрым. Ибо мудрость мира сего есть безумие пред Богом" (1Кор.3:18-19).
1. Приступив к обличению кровосмесника еще заранее, как я выше сказал, сделав это прикровенно и в кратких словах, и пробудив совесть его, апостол опять обращается к опровержению внешней (языческой) мудрости и к обличению тех, которые, гордясь ею, разделяли Церковь, чтобы, присовокупив то, что еще оставалось сказать, и совершенно окончив этот предмет, со всей силой направить речь против кровосмесника, которого он касался и прежде. Слова: "никто не обольщай самого себя" направлены особенно против него, чтобы вразумить и устрашить его; также на него особенно делается намек в слове: тростие, и в словах: не знаете ли, что вы – храм Божий, и Дух Божий живет в вас? Обыкновенно два побуждения более всего удерживают нас от греха: когда мы представляем следующее за грехом наказание, и когда размышляем о собственном достоинстве. Так и апостол речью о сене и тростии устрашает, а указанием на наше достоинство пристыжает, исправляя первым более нечувствительных, а последним – более кротких. "Никто не обольщай самого себя. Если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным". Как он повелевает быть мертвым для мира (Кол.2:20), и эта мертвенность не только не вредит, но еще приносит пользу, делаясь источником жизни, так теперь повелевает быть безумным для мира, указывая нам в этом истинную мудрость. Безумным для мира бывает тот, кто презирает внешнюю мудрость и убежден, что она нисколько не содействует ему к принятию веры. Потому, как нищета по Боге ведет к богатству, смирение – к величию, презрение (земной) славы – к славе, так и это безумие делает человека мудрее всех, потому что у нас все бывает напротив. И для чего он не сказал: пусть оставит мудрость, но: буй да бывает? Для того, чтобы как можно более унизить внешнюю ученость. Не одно ведь и то же сказать: оставь свою мудрость, или – будь безумным. С другой стороны, он научает нас не стыдиться нашей неучености, представляя все внешнее достойным осмеяния. Он не стыдится названий, потому что полагается на силу дел. Как крест, вещь по-видимому поносная, сделался источником бесчисленных благ, причиной и виновником неизреченной славы, так и кажущееся безумие делается для нас виною мудрости. Как тот, кто худо научился чему-нибудь, если не оставит всего, не изгладит из души своей и не представит ее чистою для желающего вновь учить его, не познает ясно здравого учения, так и при внешней мудрости, если не оставишь всего, не очистишь ума своего и не предашь себя вере, подобно простолюдину, то не познаешь ничего доброго надлежащим образом. Так и имеющие слабое зрение, если, закрыв глаза, не вверят себя другим, а будут руководиться своим испорченным зрением, будут блуждать гораздо более тех, которые совершенно ничего не видят.
А как можно, скажешь, оставить внешнюю мудрость? Не принимая ее учения. Повелев таким образом оставить эту мудрость, апостол приводит и причину, – следующую: премудрость бо мира сего буйство у Бога есть. Она не только не помогает, но еще служит препятствием; следовательно надобно оставить ее, как вредную. Видишь ли, как победоносно он опроверг ее, доказав, что она не только бесполезна, но еще приносит нам вред? Впрочем, он не довольствуется собственными доказательствами, а приводит еще свидетельство: писано бо есть, говорит: "уловляет мудрых в лукавстве их" (ст.19). В лукавстве, т.е. уловляя их собственным их оружием. Так как они употребляли мудрость свою на то, чтобы обходиться без Бога, то Он чрез нее именно и доказал им, что они имеют великую нужду в Боге. Как и каким образом? Они чрез нее сделались безумными; следовательно чрез нее и уловлены. Думая обходиться без Бога, они пришли в такое бедственное состояние, что оказались хуже рыбарей и неученых, и в них же стали нуждаться. Потому он и говорит: в лукавстве их уловил их. Слова: погублю премудрость – выражают совершенную ее бесполезность; а слова: запинаяй премудрым в лукавстве их – показывают силу Божию.
2. Далее апостол показывает и способ, каким Бог уловил их, присовокупляя другое свидетельство: "Господь знает умствования мудрецов, что они суетны" (ст.20). А когда беспредельная Премудрость произносит о них такой суд и представляет их такими, то какого другого требовать доказательства крайнего их безумия? Человеческие суждения часто погрешают, а суд Божий всегда праведен и нелицеприятен. Воздав таким образом славу суду Божию, он с большой силой обращается к поучаемым и говорит: "итак никто не хвались человеками, ибо все ваше
