Творения - [4]

Последнее состояние свойственно сынам, а первое — наемникам; и хотя оно выше состояния рабов, потому что рабы делают все из страха наказания, однако же делать не из любви к добру, но в ожидании награды — ниже состояния сынов. Кто с вожделением берется за дело, тот любимое сие дело вменяет себе в наслаждение, в самом труде находя удовольствие и самое утомление ради возлюбленного им почитая воздаянием и преимущественною наградою. Легко и удобно все делаемое с любовью, хотя бы оно было и крайне затруднительно, потому что расположение к сему делающего скрадывает трудность и уравнивает негладкости для удобного исполнения. Усердие всегда препобеждает обременительность труда, став выше всех неудобств в деле, а сопровождающим оное удовольствием ослабляя ощущение трудности, так что труд делается более приятностью, нежели трудом, и мнимое неудобство доставляет радость.

Глава 3. А что злокозненные страсти во многих умерщвлены и совершенно умерли, дает сие видеть великий Павел, во–первых, себя самого представляя в пример, а потом и другим предписывая то же, в чем сам преуспел, и доказывая опытом, что сие возможно, потому что сделано уже им. Ибо говорит: «Христови сраспяхся: живу же не ктому аз» (Гал. 2, 19–20); непоползновенность к страстям называет он смертью своею и сие же умерщвление, какому подверг себя, предписывает всем: «Умертвите уды вашя, яже на земли: блуд, нечистоту, студодеяние, страсть, похоть злую» (ср.: Кол. 3, 5). Как воздержанием ослабляются наклонности тела к чему–либо подобному, так рассудком обуздываются безвременные его устремления. Должно же, по словам одного внешнего мудреца, не ошейник только сделать твердым, но и пса тощим, чтобы его можно было влечь, потянув слегка, а не сам он, укрепившись, мог влечь, куда ему угодно.

Отделение 4. О чтении и молитве

Глава 1. В сравнении со сказанным не менее, лучше же сказать, еще более прекрасны чтение и молитва, потому что значительно и весьма много содействуют жизни целомудренной. Как скоро ум при помощи чувств ознакомится с образами предметов чувственных, приняв в себя чрез чувства и очертания, и цвет, и величину вещей видимых, тогда и во время успокоения привыкнет восстановлять их представления, образуя в памяти множество предметов, частью бесполезных, а частью и крайне вредных, и возбуждая в себе неуместный мятеж помыслов, так что в уме не останется и возможности возбудиться какой–либо полезной мысли, но утеснен он будет множеством наперед занявших уже его понятий и заграждающих вход понятиям степенным и полезным.

Поэтому прекрасны молитва и чтение: они прекращают суетное скитание мыслей, связуя помысл, кружащийся над чем не должно, и с пользою удерживая его при себе нимало не развлекаемым в сем прекрасном занятии. И подлинно, что равно или подобно сему — насыщать разум словесами Божиими, услаждать его созерцаниями, заключающими в себе беспримесную приятность и навсегда остающуюся пользу, когда сказаниями о мужах древних путеводится ум к соревнованью их добродетели, с них напечатлевает в себе спасительный образ благочестного жития, и, окрыляемый созерцаниями, воспаряет до Божественного веселия, и, отрешаемый от сопребывания в дольнем, возводит взор горе, к Небесному, восходит к самому блаженному естеству, и, сколько может пребывать в сем состоянии, вкушает то наслаждение, какое вкушают Серафимы, непрестанно окружающие Престол.

Глава 2. Но молитва, может быть, в отношении к пользе имеет в себе и нечто большее: она приуготовляет к собеседованию с Богом и долговременным навыком вводит с Ним в содружество, потому что некоторым образом производит и соблюдает в нас добрые расположения к Богу, Который и ничтожных людей приемлет в любовь и не стыдится дружественного сближения с ними, пока пребывающая в них любовь дает им дерзновение. Ибо если рабов, простирающих виды на господство и в горделивой кичливости замышляющих сохранить доверенное им полномочие, утверждают в этой надежде полученные ими прежде залоги благоволения, то кольми паче в живущих хорошо увеличивает дерзновение пред Богом их житие, согласное с определением и изволением Самого Бога, Который не столько требует рабского трепета, производимого страхом, сколько любит спокойное дерзновение, внушаемое любовью.

Глава 3. Чтение соделало, что «мурин евнух» наименован «мужем» (см.: Деян. 8, 27); оно сподобило его встречи с Апостолом, указало ему путь к познанью Христа и привело к благодати Крещения. Чтение — закон и древнее предписание. Моисей говорит: поучайся–де «седяй в дому» твоем, «и идый путем, и лежа и востая» (Втор. 6, 7), большую часть времени уделяя на прилежное занятие словом Божиим для упражнения душевных сил, малую же некую часть оставляя на крайне необходимое употребление телу; поставив для себя правилом иначе услуживать госпоже и иначе рабе, попечение о первой распространяя на продолжительное время, а занятие для последней соразмеряя с требуемою обстоятельствами нуждой, чтобы и в этом душа явно имела преимущество, а тело нимало не величалось равночестием с душою и не имело благовидного предлога присвоять себе равные с нею права.