Творения преподобного Максима Исповедника. Книга II. Вопросоответы к Фалассию - [92]

Это подразумевал, как я думаю, и великий Давид, называя Господа светильником: Светилник ногама моима закон Твой, и свет стезям моим (Пс 118:105). Ибо Спаситель и Бог мой есть [наш] Избавитель от мрака неведения и лукавства, а поэтому назван в Писании светильником. Ведь светильник потому называется «светильником», что [свет его] расторгает [мрак] ночи ([ибо] те, которые усердно занимаются словесностью, называют мрак «ночью»). И [следует знать, что] только один Спаситель, расторгнув, подобно светильнику, темноту неведения и мрак порока, стал для всех Путём спасения. Он с помощью добродетели и ведения приводит к Отцу желающих следовать за Ним посредством Божественных заповедей, путём правды. А святая Церковь [называется] подсвечником — на ней светит [неиссякаемой] проповедью Слово Божие, озаряя всех, находящихся в этом мире, словно в доме, лучами истины и преисполняя мысли всех Божественным познанием.

А сосудом [1110] на символический лад была названа синагога иудеев или телесное служение закону, которое посредством грубой вещественности символов, [обретающихся] в букве, [1111] делает совершенно неразличимым свет истинного познания, [являющийся] в [духовных] умозрениях. Слово [Божие] совсем не хочет быть поставленным под сосудом, желая быть воздвигнутым на высоте и на величии красоты Церкви. Ибо Слово [Божие], поставленное под букву закона, словно под сосуд, как бы лишает вечного Света, не даруя духовного созерцания, всех тех, которые усердно стараются извлечь [из Писания] только воспринимающееся чувствами, ложное и приемлющее одну ложь, а также [стремящихся постигнуть] одно лишь тление сродных [с воспринимаемыми чувствами] тел. Но [поставленное] на подсвечнике, то есть в Церкви, [Слово Божие дарует] разумное служение в Духе, чтобы всех просвещать, научая [обитающих] во всём мире жить и руководствоваться одним только [духовным] разумом; [1112] о телах же иметь попечение такое, чтобы стараться совершенно прервать их связь с душой; усиленно трудиться над тем, чтобы вообще не допускать до души никакого вещественного мечтания; [столь же усиленно стараться, чтобы не допускать], погасив разумом, и неразумие наслаждения, которое в начале отвергло [этот духовный] разум и которое, воспринятое чувством, ползает по земле, подобно змию, [1113] — в осуждение этого наслаждения справедливо был вынесен [человеку] смертный приговор, чтобы закрыть диаволу вход в душу. [1114]Чувство, будучи единым по роду, подразделяется на пять видов соответственно действию, воспринимаемому в каждом виде; это чувство убеждает введённую в заблуждение душу любить вместо Бога то чувственное, которое ей более сродно. [1115] Поэтому тот, кто мудро следует Слову [Божиему], добровольно выносит смертный приговор [своей греховной] плоти ещё до того, как его настигнет, вопреки его [собственной] воле, смерть вынужденная; и [таким образом] он полностью отделяет свою волю от чувства.

Стало быть, тот, кто придерживается одной только буквы Писания, обладает одним только чувством, властвующим над [всем его] естеством, вследствие чего [в таком человеке] свойственно проявляться одной только связи души с плотью. Ибо буква, не постигаемая умом духовно, имеет одно только — ограничивающее — выражение того, что [понимается] этим [человеком]; а [само же] чувство не позволяет смыслу написанного достичь ума. Если буква имеет сродство с одним только чувством, то всякий, кто на иудейский лад воспринимает букву в одном только историческом смысле, живёт по плоти, каждый день добровольно умирая, вследствие [преизобильно] живой [своей] чувственности, греховной смертью, поскольку [такие люди] не в силах духом умерщвлять деяния тела, чтобы жить блаженной жизнью в Духе. Ибо если живете по плоти, то умрете, а если духом умерщвляете дела плотские, то живы будете (Рим 8:13), — говорит божественный Апостол. [1116] Поэтому, не зажигая свечу, то есть просвещающее слово ведения посредством созерцания и делания, мы ставим её под сосудом. И чтобы не быть нам осуждённым в качестве тех, кто ограничивает буквой непостижимую силу Премудрости, [нам следует ставить свечу] на подсвечнике (под которым я подразумеваю святую Церковь), зажигая для всех свет Божественных догматов на высоте истинного созерцания.

Возможно, закон, прообразовательно возвещая об этой святой Церкви, предписал, чтобы свещник был весь золотым и чеканным: одно [указывает на то, что Церковь] не имеет ничего пустого и лишённого силы Слова, а другое — [на то, что] в ней отсутствует что-либо земное и она совершенно лишена всяких вещественных излишеств. [1117] Великий Захария, с удивлением рассматривая её, говорит, несколько отступив от свещника: и седмь светилник верху его (Зах 4:2). Эти семь светильников нам здесь следует постигать иным образом, чем тот светильник, о котором прежде речь шла в Евангелии. Ибо не все [имена] и не все [названия], имеющие то же самое произношение, должны пониматься полностью одним и тем же образом, но каждое слово из сказанного [в Священном Писании] в отношении конкретного предмета показывает, что смысл [его] должен постигаться соответственно [определённому] месту Писания, если мы намереваемся правильно разгадать значение написанного.