Творцы Священной Римской империи - [97]

В Вероне император проявил большую деловую активность, судя по многочисленным пожалованным им тогда дарственным грамотам. Он милостиво исполнил просьбы многих из тех, кто в те дни обратился к нему. 1 июня монастырь Св. Лантберта получил по ходатайству герцога Каринтии Отто земельные владения в упомянутом герцогстве, королевскую защиту и иммунитет. 5 июня подтверждены владения регенсбургского монастыря Св. Эммерама, а монастырь Св. Блазия в Шварцвальде получил иммунитет. 7 июня император подтвердил владения епископства Паренцо и пожаловал ему иммунитет, 9 июня одобрил учреждение монастыря Реепсхольт, подчиненного Бременскому архиепископству, освободил его от всех податей и пожаловал иммунитет. 10 июня он подтвердил привилегию Кемптенского монастыря выбирать аббата и другие пожалования своих предшественников, 11 июня — многочисленные владения Аквилейского патриархата, одновременно пожаловав ему иммунитет. Примерно в те же дни (точная дата не известна) он по просьбе своей матери императрицы Адельгейд подтвердил владения каноников Вероны, пожаловал им иммунитет и освободил жителей поименованных бургов от обязанности предоставлять fodrum — специальный денежный и натуральный оброк для содержания войска и свиты императора во время его пребывания в Италии и уплачивать городскую пошлину. 14 июня, удовлетворяя просьбу, с которой к нему одновременно обратились мать Адельгейд, супруга Феофано, архиепископ Магдебургский Гизилер и епископ Меца Дитрих, он подтвердил владения Майнцского архиепископа. 15 июня он пожаловал аббату Майолю и монахам монастыря Петерлинген, в свое время учрежденного матерью Адельгейд, королевскую защиту, иммунитет и право выбирать своего фогта. 17 июня он возобновил прежние дарения Корвейскому монастырю ввиду утраты им дарственной грамоты. В тот же день по просьбе архиепископа Магдебургского Гизилера он подарил основанному тем аббатству Св. Сервация в Пёльде свое имение в Боннроде. Пожалование было совершено хотя и по просьбе архиепископа Магдебургского, однако «ради упрочения империи, во здравие нашей дорогой супруги Феофано и во спасение души благочестивого родителя нашего» — Оттона I, для которого Магдебургская епархия была любимым детищем, воплотившим в себе единство итальянской и восточной политики и выражавшим смысл его имперской политики в целом. 18 июня по ходатайству епископа Пьяченцы Петра, названного «дорогим верным человеком», он подарил сыну упомянутого Петра отрезок городской стены Комо с прилегающим земельным участком.

Как видим, пожалования совершались почти исключительно в пользу церкви — как в Италии, так и в Германии. Система имперской церкви, созданная Оттоном I, исправно действовала, обеспечивая материальную основу для проведения итальянской политики. Не слишком продолжительное, в сравнении с предшественником, однако насыщенное бурными событиями пребывание ОттонаП в Италии не дает столь обильного материала, позволяющего судить о взаимоотношениях императора с церковью, как при Оттоне I, однако ранее наметившаяся тенденция, бесспорно, сохранилась. Пожалования в пользу епископов Северной Италии и крупных имперских монастырей (прежде всего Боббио, Нонантола и Фарфа) в церковной политике Оттона II сочетались со стремлением не допустить отчуждения церковной собственности. Как и при его отце, осуществлялись пожалования епископам широких публичных прав над городом и округой. Так, в связи с назначением своего канцлера Герберта епископом Тортоны Оттон II подтвердил владения Тортонского епископства и предоставил епископу, дабы прекратить то и дело возникавшие там беспорядки и феодальные мятежи, публичные права в городе и округе на три мили.

Веронский рейхстаг 983 года явился одним из важнейших событий в истории правления Оттона II, однако в оценках его результатов мнения исследователей разошлись. Одни склонны усматривать в них очевидный успех Оттона II: на рейхстаге все происходило так, как хотел император; несмотря на поражение на мысе Колонне, его положение не пошатнулось, а оппозиция нигде не пришла в движение; утверждается даже, что немецкие князья в Вероне согласились начать подготовку к продолжению войны в Южной Италии — и вообще ни одно из принятых тогда решений не было направлено против Оттона II и его итальянской политики. Другие же, напротив, утверждают, что принятые в Вероне политические решения скорее свидетельствуют об ослаблении авторитета императора, отвечая интересам прежде всего германских князей, по настоянию которых проводился рейхстаг и чья воля там была реализована, в результате чего произошло ослабление власти Оттона II в Германии как следствие его долгого пребывания в Италии и тяжелого военного поражения. Есть и такие, которые, словно бы затрудняясь дать однозначную оценку итогов Веронского рейхстага 983 года, ограничились простой констатацией «необычайного усердия», проявленного тогда в Вероне Оттоном II.

Трудно опровергать мнения, но думается, что единственным доводом, свидетельствующим не в пользу Оттона II, был созыв рейхстага по инициативе немецких князей, нарушивших тем самым королевско-императорскую прерогативу. И хотя, судя по материалу источников, их обращение к императору было вполне корректным, само заявление о возникшей потребности «посовещаться» должно было восприниматься им как недобрый знак. Тем больше чести для Оттона II, что он сумел взять ситуацию под контроль и добиться такого бесспорно важного для себя решения, как избрание сына Оттона III королем, причем сразу Германии и Италии. Не столь определенно выражена позиция князей по вопросу о продолжении экспансии в Южной Италии, но и тут они были скорее за, нежели против. Во всяком случае, можно говорить о лояльности Веронского рейхстага по отношению к императору, что имеет важное значение для оценки его итальянской политики вообще. Если немецкие князья, несмотря на тяжелое поражение летом 982 года, поддержали своего императора, то они, следовательно, были согласны с его итальянской политикой, которая, соответственно, не пошатнула его авторитета в Германии.