Творцы Священной Римской империи - [91]

В течение этого более чем двухмесячного пребывания у стен Тарента император продолжал собирать силы для предстоящей схватки с арабами. Прибывали новые подкрепления из Германии и от итальянских союзников, в основном от князей церкви, в пользу которых, дабы отблагодарить их и заинтересовать в дальнейшем сотрудничестве, Оттон II жалует дарственные грамоты. 16 марта по ходатайству эрцканцлера Италии Петра, одновременно являвшегося епископом Павии, он подтверждает все владения Кремонского епископства и предоставляет ему иммунитет. В самый день Пасхи, 18 апреля, аналогичная грамота была пожалована Салернскому архиепископству. Весьма примечательно, что в этой грамоте Оттон II впервые именуется «милостью Всевышнего римским императором августом» («Otto superno favente dementia Romanoram imperator augustus»), хотя в последующих двух грамотах титул римского императора опускается: «Оттон милостью Божьей император август» («Otto divina favente dementia imperator augustus»). Переменчивость титулования объясняется, вероятнее всего, более серьезными причинами, нежели простой оплошностью или небрежностью императорской канцелярии: назвать себя римским императором означало бросить открытый вызов правителю Византии, чего в тот момент Оттон II по тактическим соображениям еще не хотел делать. В Константинополе, где ко всем вопросам протокола относились с величайшей щепетильностью, и так с большой настороженностью следили за передвижениями западного императора, не без оснований полагая, что в случае победы над сарацинами он подчинит своей власти Апулию и Калабрию. Неудивительно, что вскоре стали распространяться слухи о тайных связях между Византией и сарацинами.

18 мая состоялось вознаграждение двух немецких князей церкви, прибывших с военными отрядами в Италию, аббата Фульдского монастыря Верингара, которому было разрешено взимать годовой оброк с города Меденгейма, прежде поступавший в королевскую казну, и архиепископа Зальцбургского Фридриха, которому были подтверждены древние владельческие права и иммунитет. О важности последнего пожалования можно судить и по тому, что перед императором ходатайствовали его супруга Феофано и такое влиятельное, приближенное к императорской особе лицо, как епископ Меца Дитрих. В те дни в Таренте находились также архиепископ Равеннский и епископы Шпейерский, Аугсбургский, Верчелльский и Тортонский.

В конце мая многочисленное хорошо вооруженное войско выступило в поход, направляясь в Калабрию по старой римской военной дороге, которая вела то непосредственно по морскому побережью, то уходила в глубь полуострова. Однако длительное стояние у стен Тарента и связанная с ним задержка в продвижении немцев имели своим следствием то, что войну пришлось вести в период губительной для жителей севера летней итальянской жары (чего немцы обычно избегали), а противник получил дополнительное время для собирания сил. Весть о движении императорского войска достигла эмира Сицилии, который незамедлительно принял брошенный вызов и объявил священную войну. Еще в то время, когда император находился у стен Тарента, Абуль-Касим переправился через пролив и двинулся через горы Калабрии к восточному побережью, которого достиг близ Стило. Оттуда он продолжил движение в северо-западном направлении. Тем временем император подошел к одной из крепостей, в которой собрались бежавшие от него сарацины. Предположительно это была крепость Россано. Эмир поспешил на выручку к своим, однако, узнав, что немцы овладели крепостью, решил повернуть назад. Имперское же войско остановилось в Россано. Здесь император оставил супругу и сына под попечительством епископа Мецского Дитриха и под охраной отборного отряда рыцарей (там же остался и весь обоз) и повел большую часть войска, командование которым разделил с герцогом Баварии Отто, в погоню за противником. Эмир с частью своих отрядов занял позицию на равнинном мысу Колонне южнее Котроне, тогда как другие укрылись в ущельях гор, вплотную подходивших к морю.

Этот тактический прием в конечном счете сыграл решающую роль в исходе битвы, состоявшейся, как пишет Титмар Мерзебургский, 13 июля 982 года (впрочем, по другим источникам датировка колеблется между 13 и 16 июля). Рыцари в войске императора были полны решимости победить или умереть. Некий граф Конрад завещал в случае собственной гибели передать все свои владения в Лотарингии монастырю Св. Горгония в Горце. Расставаясь с жизнью, люди думали о спасении души. Всей своей мощью немцы обрушились на противника, и завязалась жестокая битва. Абуль-Касим, видимо, недооценил ударную силу тяжелой конницы императора, однако в тактическом отношении сарацины, имевшие большой опыт войн с византийцами, превосходили северного противника, на которого к тому же изнуряюще действовала июльская жара. Первая атака немецкой конницы оказалась сокрушительной. Боевые порядки сарацин были расстроены, и рыцарям удалось прорваться в самый центр вражеского войска, где в окружении наиболее доблестных воинов находился эмир Абуль-Касим, который вскоре и был сражен ударом меча. Арабы пришли в смятение и начали беспорядочно отступать, однако немцам не суждено было долго ликовать, поскольку из горных ущелий вылетела находившаяся в засаде вражеская конница. Те сарацины, которые уже было обратились в бегство, воспрянули духом и с новой силой обрушились на воинов императора, измученных не столько битвой, сколько южным зноем. У них уже не было сил противостоять свежему пополнению противника. Спустя короткое время арабы одержали победу. Мало кому из немцев удалось бежать — большинство были убиты (а вернее, добиты, находясь в состоянии полного изнеможения от усталости, зноя и жажды) или попали в плен. Среди множества павших в тот день источники упоминают епископа Аугсбургского Генриха, герцога Франконии Удо, императорского копьеносца Рихара, герцога Капуи и Беневента Ландульфа и его брата Атенульфа, немецких графов Титмара, Гебехарда, Гюнтера, Эцелина, Буркхарда, Деди, Кунимунта, Ирмфрида, Арнольда, Берхтольда, Верингара, двух Бецелинов и двух Конрадов. Епископ Верчелли Петр в числе многих других попал в плен.