Твокер. Иронические рассказы из жизни офицера. Книга 2 - [78]

Сергей впал в состояние полудрёмы и не заметил, как друг, не желая его тревожить, ушёл на блокпост.

* * *

Обстрел начался внезапно. Луна скрылась в большой туче. Сначала показалось, что стреляют со всех сторон. Бойцы ОМОН сначала начали палить во все стороны, но затем прекратили стрелять, стараясь обнаружить стреляющих. На каждый подозрительный шорох или движение вблизи поста, тут же открывался шквальный безрезультатный огонь. Затем и он стих. Было слышно, как командир взвода, громко по радиостанции докладывает об обстреле блокпоста в Комендатуру. Было слышно, как он пытается убедить невидимого собеседника в том, что обстрел, в этот раз, ведётся «по-настоящему». Экономя боеприпасы, омоновцы прекратили огонь, и, напряженно вглядываясь в темноту, стали готовиться к отражению атаки боевиков на блокпост.

Но даже в относительной тишине, было непонятно, откуда ведется огонь. О том, что блокпост обстреливается, сомнений не было. Пули глухо чиркали по бетону, обдавая всех каменной крошкой и пылью. Ветки деревьев, сбитые пулями, падали на землю.

Невдалеке в окопе, боец ОМОН, негромко матерясь, пытался увидеть, хоть что-нибудь через прицел своей СВД..

Когда пули стали поднимать фонтанчики пыли с бруствера, Сергей вжался в дно окопа. Вскоре противник перенёс стрельбу на другую цель

Подняв голову, Сергей услышал и увидел, как рядом с его окопом шумно плюхнулся на землю его друг. Не утерпев, он прибежал узнать, как дела у тёзки.

В это время луна осветила всё вокруг. Два друга ясно увидели себя. В это время друг Сергея вдруг вскрикнул. Сергей, не дожидаясь окончания обстрела, потащил своего друга под защиту бетонных блоков поста к фельдшеру.

Фельдшер, увидев раненного, приободрился, стараясь доказать присутствующим свою полезность. Сделав обезболивающий укол, он осмотрел раненного и доложил командиру взвода, что у раненного ранение пулевое, проникающее во внутреннюю часть бедра. Наложив жгут выше раны, он начал накладывать повязку. Раненый, пытаясь виновато улыбнуться, проговорил:

– Я видел его на крыше гаража.

Сергей кивнул и выбежал из блокпоста.

Командир взвода стал докладывать по радиостанции о «трехсотом» на блокпосту.

* * *

На посту связи разгоралась бурная дискуссия. Комендант настаивал на принятии срочных безотлагательных мер. Комбат, зная своего командира взвода, считал, что обстрел поста придуман для того, чтобы списать израсходованные боеприпасы. В его памяти был свеж случай, этот командир предъявил ему Акт для списания двухсот патронов к КПВТ и двух тысяч патронов для ПКТ, якобы израсходованных при отражении нападении на блокпост. Но в это время Комбат уже был заражён вирусом скептицизма и недоверия к докладам подчинённых, о свершённых ими военных подвигах. И в этот раз выяснилось, что командир взвода, с истинно русским размахом и гостеприимством, предложить десяти омоновцам, готовящимся к отъезду домой, пострелять «на память» из пулемётов БТР. Десять человек, десять коробок на двадцать патронов к КПВТ и десять коробок на двести патронов к ПКТ. Даже не очень высокого образования Комбата, хватило на то, чтобы в уме провести аудит и составить истинную картину произошедшего. Командир группы омоновцев, развлекающихся той ночью на посту, пришёл к Комбату с повинной, и с двойным запасом израсходованных патронов. Инцидент был исчерпан, боевое братство восстановлено, но осадок то остался!

И в этот раз Комбат был даже против доклада в штаб группировки об обстреле. Ситуацию изменил доклад о «трехсотом» появившемся на посту. Начались доклады и переговоры со штабом группировки и блокпостом. После январских событий в Грозном, выезд машин в тёмное время был запрещен.

Комендант с Комбатом добивались разрешения вывезти раненного с поста. Дежурный по штабу Группировки начал запрашивать разрешения у вышестоящего командования. Переговоры затягивались.

* * *

Сергей, выбежав из блокпоста, подбежал к омоновцу, вооруженному СВД, и указал на гаражи, откуда вёлся огонь. Омоновец, честно признался, что СВД получил только на время командировки, и не знает, как стрелять с оптическим прицелом ночью. В ответ на просьбу дать ему СВД, боец с готовностью протянул винтовку Сергею. Тот, знакомый с этим оружием, еще по занятиям в батальоне, включил подсветку прицела. К счастью, сетка прицела сразу засветилась в глазке окуляра. Через прицел гаражи были видны отчётливее. В этот момент все, кто высматривал противника, увидели, как от стены гаража отделился тёмный силуэт и, опустившись на колено, приготовился стрелять в направлении их блокпоста из автомата.

Неизвестно, кто это был. Или кровный мститель, отчаявшийся найти истинного убийцу своего родственника, и решивший смыть обиду пролитой кровью случайного солдата, а может, это был молодой волчонок, пришедший сюда, вкусить вкус первой пролитой крови и быть повязанным ею. Но сегодня был не его день, и не его ночь. Темнота дала ему ложное чувство безопасности, а луна предательски высветила его силуэт на фоне неба.

Спокойно совместив треугольник прицела с силуэтом, Сергей затаил дыхание, и плавно нажал на спусковой прицел. Винтовка привычно толкнула в плечо. Гильза звеня, покатилась по асфальту. Силуэт, как от удара откинулся назад и рухнул с крыши за гараж. Со всех сторон раздались восторженные крики омоновцев, собственными глазами увидевших смерть врага. Сергей отдал винтовку омоновцу и направился к своему окопу. В наступившей тишине были слышны гортанные гневные крики, доносившиеся со стороны гаража. Рядом с блокпостом разорвались несколько гранат из подствольного гранатомёта. Затем выстрелы и стрельба стихли. Лёжа на дне окопа, Сергей почувствовал удар в плечо и почувствовал, как по руке потекло что-то теплое.