Твоими глазами - [11]

– Дочь Ноэля приедет на следующей неделе, – помолчав, начала Ану. – Девочку учили языку, поэтому она не будет чувствовать себя совсем чужой. Я настояла, чтобы она ходила в школу. Думаешь, это хорошая идея?

– Не знаю, Ану, – ответила Фир. – Хорошо, если девочка будет знать, как живут люди. Но как телохранитель я вижу много недостатков. Возможно, это должна быть частная школа? Чтобы мы отвозили и забирали ее. Я предложила бы, чтобы этим занялась Оллин или Аили. Может быть, мы с Эккартом.

Ану снова кивнула, подтверждая слова Ллариг. Казалось, она ждала этого предложения.

– Это первый ребенок за почти сотню лет, – заметила Жрица. – Иногда мне кажется, что Богиняобиделась на свой народ и больше не хочет дарить нам свою благодать.

На прекрасном лице Жрицы мелькнула тень печали.

– Сколько уже Онане говорит с тобой? – Тихо спросила Фир.

– Почти тысячу лет, – так же тихо ответила Ану. – Я старалась делать все, как Онавелела. Может быть, я ошиблась в чем-то. Не понимаю…

– А может… – ответила Фир, – Онане ждала полного повиновения. Может, Онаждала, что мы сами, наконец, сделаем выбор. Онане королева нам, Онамать. Ты же не приказываешь мне, ты лишь просишь. А я сама решаю, как лучше поступить. И от моего выбора будет зависеть, что я получу в итоге. Что мы все получим. И, быть может, Онаждет, что мы сами начнем менять что-то, не дожидаясь ее приказаний.

Когда Шапка закончила, в воздухе появился сильный аромат едва распустившихся роз.

– Богиняответила! – Охнула Ану, резко встав с места и поднеся руку к губам, уже изогнувшимся в улыбке.

– Тогда, стоит обдумать мои слова, правда? – Удивленно пробормотала Фир. – Смущает, что Онарешила ответить только сейчас. Мы ведь уже обсуждали создавшееся положение…

Жрица махнула рукой, показывая, что это неважно. Ллариг знала – в данный момент их глава уже продумывает все ее слова. Конечно, просто запах цветов не являлся полным ответом, но это был знак, которых не было уже очень давно.

– Мы все идем спать, – сказала Ану, выходя из кухни. – Постарайтесь не разнести тут все.

Фир ухмыльнулась, вспоминая их прошлую полуночную трапезу. И то, как потом матерился домовой. Ну, Шапка могла только обещать, что они постараются…

***

Сознание пришло внезапно, мгновенно сдвигая рамки сна в небытие. Эккарт поднялся с постели, потерявшись в темноте пространства. Потер лицо ладонями, запустил пальцы в волосы, выдохнул. Он был голодным, злым, жаждущим. Как всегда, когда зверь предъявлял права на тело, но не мог вырваться из тисков железной мужской воли, и удовлетворить свои надобности.

Его сны были заполнены бегом, яростью и кровью. Солнцем, мерцающим сквозь листву или белым снегом, стелющимся под ноги. Сны оборотня не были снами обычного человека или даже фейри. В них Эккарт мог видеть, а не только чувствовать запахи или слышать звуки. Слепота больше не доставляла такого беспокойства в жизни, как раньше, но мужчине хотелось не просто ощущать…

Эккарт хотел видеть, как улыбается Фир, а не только слышать ее веселый голос. Хотел посмотреть в глаза Ану, поиграть в шахматы с Беленусом, не запоминая расстановки фигур, поездить по городу с Geliebte и Оллин, разглядывая исторические памятники младше его самого. И, может быть, увидеть своих сыновей-близнецов, давным-давно ставших взрослыми.

Мужчина откинул бесполезные мысли. Что, кроме разочарования, они могли ему принести? Действительно, Богиняобещала, что зрение восстановится, но для богов время длится иначе. Тот, кто бессмертен, все ощущает по-другому. Как там было у Борхеса, которого ему читала Фир?

"Истершаяся за столетья память хранит лишь ночь и утро вслед за ней..."

Нет, Эккарт не обвинял Еев отказе от собственных слов. Просто когда у тебя много времени, практически вечность, слово «ждать» приобретает совершенно другой смысл. Пожалуй, Эккарт злился, что Еевремя течет по-иному. Он так и не привык, что его время тоже практически бесконечно.

Оборотень нашел штаны, сброшенные перед сном. Натянул на голое тело и пошел вниз, на кухню, где его ждала Фир. Дом был полон тишины, охраняя сон своих обитателей. Только чуть приоткрытое зарешеченное окно на первом этаже позволяло звукам раннего утра и свежему ветерку проникать с улицы.

По главной комнате Эккарт шел аккуратно, прислушиваясь и принюхиваясь к окружающим предметам. Он вообще всегда ходил именно так, когда рядом не было Фир, которая могла бы предупредить его о мелких неприятностях. Таких, как разбросанные книги или чуть сдвинутый в привычном пространстве стул. Хотя это не мешало оборотню двигаться быстрее остальных. Не зря же обычные люди, да и многие из суперов[15] не догадывались, что воин слеп.

За кухонной дверью раздавались звуки музыки. Нежный женский голос пел о первом чувстве на итальянском языке. Vivaldi’s rain. Слова этой песни очень нравились его любимой. Приоткрыв дверь, оборотень различил мерное дыхание и запах Фир. Она снова спала на стуле, не решившись потревожить его и без того беспокойный сон. Злость исчезла. Просто растворилась в приливе нежности к этому удивительному существу, живущему рядом многие столетия. Он вошел тихо, чтобы не разбудить девушку. Однако ее дыхание сбилось. Всего лишь на секунду, но этого хватила, чтобы Эккарт понял – сон ушел.