Твои герои, Ленинград - [3]
Наконец кончились томительные часы ожидания, оборвалась тихая, томительная беседа между бойцами, О чём они говорили? Так, ни о чём… Хотелось только немного отвлечься от ожидания. Но беседа не клеилась, всё равно никто не мог забыть о битве, которая могла начаться в любую минуту…
И как только устремилась вверх красная ракета, окрасив облака, плотно закрывшие луну, Демченко выпрыгнул из траншеи и побежал вперёд…
Он стрелял на бегу и мчался, словно стремясь догнать собственные пули. Немцы открыли бешеный огонь. Пуля ударилась о каску Демченко и отлетела в сторону. Демченко бежал, не глядя ни на что, как будто можно было уберечься от пули только там, в немецкой траншее…
И в самом деле, как только он прыгнул в траншею, грохот боя как будто угас… На Демченко бежал немец, выбросив вперёд острие штыка. Демченко пристрелил его. Траншею обволокло пылью. Разом прыгнули туда все остальные бойцы роты. Не приняв рукопашного боя, немцы побежали. Демченко первым бросился преследовать их. За ним — другие.
…К утру бой стих. Рота, выбившая немцев из позиций и гнавшая их километра три, теперь занимала оборону в лощине. Впереди за поляной темнели покрытые густым кустарником три высоких сопки.
Демченко лежал в засаде далеко впереди лощины. Он старался восстановить в памяти подробности ночного боя, но многое забылось, погасло в памяти. Помнил он ясно только утро, вчерашнее утро перед боем…
Немецкие самолёты бомбили наш передний край. В землянке заместителя командира полка в это время вручали Демченко партийный билет.
Подполковник встал из-за стола, пожал ему руку и сказал:
— Держите высоко звание коммуниста, оправдайте доверие партии.
Он не слышал ответных слов Демченко, потому что в это время неподалёку одна за другой разорвались две бомбы.
Вспомнив про вчерашнее утро, Демченко нащупал рукой партбилет в левом кармане гимнастёрки… Только теперь он заметил, что гимнастёрка вся мокрая и грязная от утренней росы и вчерашней пыли. Но за партбилет он был спокоен: партбилет лежал в шёлковом кисете, подаренном незнакомой девушкой из Ленинграда.
Но нить воспоминаний оборвалась…
Из кустарника левой сопки вышла и поползла вперёд группа немцев. Демченко насторожился… Он долго ждал, когда приблизятся немцы, держа на мушке ползшего впереди. Выстрелил. Немец остался лежать. Остальные расползлись по поляне, но продолжали двигаться вперёд. Демченко чувствовал себя удивительно спокойно. Как в тире, он, не спеша, прицелился и убил ещё одного немца. Открыли огонь бойцы из других засад. Немцы продолжали ползти. Демченко выстрелил ещё раз, и раненый фриц неистово заревел. Этот вон как будто послужил сигналом. Немцы поднялись и побежали вперёд. Теперь Демченко надо было стрелять чаще, он уже не мог целиться попрежнему, не спеша. Демченко выстрелил в четвертый раз и, как бы споткнувшись, свалился еще один немец. Свалились еще двое от выстрелов, которые раздались правее Демченко.
Тут немцы залегли. Началась перестрелка. Но она продолжалась недолго. Немцы открыли минометный огонь и первыми разрывами уложили несколько, своих солдат, потом передвинули огонь вперёд. Теперь Демченко и товарищи, которых скрывали от него кусты, должны были выдержать минометный налёт, выстоять. После обстрела немцы, несомненно, снова попытаются прорваться к лощине. Демченко лежал под огнём мин, стараясь врезаться в землю, слиться с ней.
Но… разорвалась мина рядом с ним. И как будто угасло светлое солнечное утро…
Когда Демченко пришёл в себя, вокруг тарахтели пулемёты, строчили автоматы, раздавались винтовочные залпы. Демченко попытался поднять винтовку. Левая рука нестерпимо заныла. Тогда, действуя одной только правой рукой, он положил винтовку на крепкие сучки куста и выстрелил. Отдача отозвалась болью в левом плече. Но Демченко стрелял ещё и ещё, пока винтовка не выпала из руки. И снова свет померк в его глазах…
Очнулся он в полевом госпитале. Из дырки наверху палатки падали на лицо легкие дождевые капли.
Огляделся. Поднял одеяло, увидел чистую белую рубашку на себе, она была надета только на правую руку. Плечо было крепко забинтовано. Левая рука лежала на груди.
— Где моя гимнастёрка?
— Зачем она тебе? Вся в крови! — ответила санитарка.
— Там мой партбилет… в левом кармане.
— Партбилет под подушкой. Придётся тебе менять его. Испачкан кровью.
— Моей кровью! — сказал Демченко слишком твердым для ослабшего человека голосом: — Не буду…
Санитарка не поняла — как много смысла было вложено в эти скупые, отрывистые слова.
ИСТОРИЯ ТРЕТЬЕЙ РЕКОМЕНДАЦИИ
Мы с капитаном Кучеренко сидели в воронке, скрываясь не столько от осколков вражеских снарядов, сколько от пронзительного холодного ветра. Рассказывал Кучеренко.
— Придётся отложить ваше дело, — сказал секретарь парткомиссии Козлов лейтенанту Никулину. — Третью рекомендацию дал вам Савосин, а вы сами говорите, что он вас мало знает. И в бою вы с ним не были. Тут, конечно, вашей вины нет, но… придётся вам подождать несколько дней, другую рекомендацию оформить.
Я видел, как огорчился Викулин. Его молодое, весёлое, круглое лицо сразу как-то поблёкло…
— Завтра иду в разведку, — сказал он, — серьёзная разведка, с боем… Хотел, значит, коммунистом… Да! Ну, что ж?
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Нада Крайгер — известная югославская писательница, автор многих книг, издававшихся в Югославии.Во время второй мировой войны — активный участник антифашистского Сопротивления. С начала войны и до 1944 года — член подпольной антифашистской организации в Любляне, а с 194.4 года — офицер связи между Главным штабом словенских партизан и советским командованием.В настоящее время живет и работает в Любляне.Нада Крайгер неоднократна по приглашению Союза писателей СССР посещала Советский Союз.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.