Твои фотографии - [5]

Она выглядела взволнованной.

— Вы помните, что в обед у вас назначена встреча?

— С кем?

— С Джиной. Она приехала в Лондон всего на три дня, сегодня — последний день, так что отменить нельзя.

— Ладно, — сказал Мартин, входя в свой кабинет.

Элисон вошла следом за ним.

— Вы помните, где вы с ней встречаетесь?

— Конечно.

— Точно?

— Ну, напомни.

Как он мог забыть? В Лондоне Джина обедала только в ресторане у Джо Аллена. Для личности, славящейся своей хваленой искушенностью, у нее были на редкость традиционные предпочтения. И это в ней Мартину нравилось: этим отличались все законодатели вкусов, которых он знал. Пускай другие ходят по ресторанам и клубам, которые она рекомендует, но редко посещает. У нее своя собственная жизнь.

Мартин познакомился с Джиной пять лет назад. Оба были приглашены для участия в недолго просуществовавшем ток-шоу на четвертом канале. Он уже был наслышан о ней (в то время они более охотно выступали в прессе и на телевидении) и видел пару раз на вечеринках, но только в тот раз их представили друг другу по-настоящему. Передача прошла хорошо, и потом они решили пойти поужинать. После этого поехали на такси к ней домой — события разворачивались настолько гладко, что оба не могли сдержать улыбки. Уверенный в том, что ему предстоит замечательный вечер, Мартин чувствовал себя более раскованно, чем обычно, когда наклевывалась перспектива перепихнуться. Но когда они приехали к ней домой, ситуация приобрела странный оборот. Сначала она шокировала его тем, что избавилась от футболки с изображением Кики Бриджес и черного лифчика сразу же, как только переступила порог. Затем она привела его в комнату, в которой зеркальным был не только потолок, но и стены, и даже пол. Видимо, зеркала лежали на жестком основании, поэтому по ним можно было спокойно ходить. Сначала ему показалось, что он попал внутрь калейдоскопа, но как только они начали заниматься любовью, прикосновение холодного стекла оказалось невероятно приятным.

В следующий раз он увиделся с ней уже в Нью-Йорке. В булочной «Криспи Крим» в Челси. Он собирался купить что-нибудь на завтрак для знакомых, у которых остановился, но вместо этого пропал с ней на целых два дня. В тот период она как раз увлекалась вампирами — хоть он и был не прочь пощеголять в черном плаще и клыках, но от кровопускания наотрез отказался. Они так здорово провели время, что в ее следующий приезд в Лондон на два месяца стали постоянными любовниками. Джина жила в гостинице, и он навешал ее, когда ему удавалось отделаться от Клаудии. Все шло отлично, потому что Джина была одинаково рада как позавтракать с ним с утра, так и потрахаться ночью.

После этого они сочли за лучшее ограничить свое общение случайным перепихом, когда она бывала в Лондоне, или он — в Нью-Йорке. За два месяца они привязались друг к другу, и теперь каждая встреча в постели была для них, кроме всего прочего, эмоциональным переживанием. Но Мартин по-прежнему любил заниматься с Джиной сексом и надеялся, что сегодняшний обед именно этим и закончится.

Он вошел в ресторан. Джина приехала пораньше и, кажется, уже успела освоиться. Она сидела за столиком рядом с пианино и пила, как обычно, водку с клюквенным соком.

— Джина!

— Мартин! Тебе нравится моя футболка?

«Порочная девчонка». Красными готическими буквами по черному фону.

— Мило.

— А прическа?

Он оценивающе прищурился. Черные волосы и красная челка.

— Здорово.

— Это все мой новый психоаналитик. Теперь, когда у меня возникают деструктивные импульсы, я должна вымещать их на своих волосах.

— О, боже. Я бы не смог сотворить со своими волосами ничего такого.

Она усмехнулась.

— Значит, ты всю жизнь носишь такую прическу?

— Почти. Если не считать неудачного эксперимента, когда я подстригся «ежиком» в тринадцать лет.

Мартин отодвинул стул и сел напротив нее. Он чувствовал, что для нее тема еще не исчерпана, но она может заболтать до смерти кого угодно, и если не перевести беседу в другое русло, то они не сделают заказ еще часа три. Он снисходительно улыбнулся.

— Мартин, тебе нужно покраситься.

— Ты что, с ума сошла? Многие бы все отдали за мой цвет волос.

— Тебе никогда не хотелось стать блондином?

— Да, минут пять, когда Курт Кобэйн еще был жив. Но и тогда я не смог до конца свыкнуться с этой мыслью. Я решил, что это будет так же кощунственно, как разрисовать фломастерами полотна старых мастеров.

— Какое тщеславие.

Он взял в руки меню, бегло просмотрел его и картинно бросил на середину стола, сосредоточив свое внимание на Джине.

— Что тут у них лучше заказать? Все время забываю.

Она сидела, подперев голову рукой — ее излюбленная поза для журнальных снимков.

— Гамбургеры. Они их так изумительно делают, что даже не указывают в меню.

— Не знал, что ты ешь мясо.

— Когда как. Но это все мои пунктики… не могу отказаться от них ради еды. Дай-ка я тебе тут кое-что покажу.

Она водрузила на стол сумку. Из полузастегнутого на молнию отделения торчал экземпляр «Форс». Его тронуло то, что она читает его журнал, но он ничего не сказал, предвидя, что услышит в ответ колкости, если заденет эту тему. Она покопалась в сумке и достала черный пластиковый фотоаппарат.