Твои фотографии - [82]

Чарли съежился от ужаса.

— И что же нам делать? — спросил он.

Пит что-то нацарапал на рецепте.

— Я хочу, чтобы ты принимал лекарства. И каждое утро дышал в пикфлоуметр. Если отметка опускается ниже цифры четыре, звони мне, договорились? И только посмей не выполнить приказ.

Сэм кивнул, не слишком прислушиваясь. На самом же деле он был в миллионе миль отсюда. И уже мечтал о том дне, когда в кармане штанов не будет ничего, кроме ключа от дома.

Через неделю Сэм пошел в школу, и хотя по-прежнему носил с собой ингалятор, никогда им не пользовался. И отмечал счастливые месяцы на календаре. Сентябрь, октябрь, ноябрь… К декабрю отец заметил, как поздоровел Сэм.

— Астма прошла, — заверил тот.

— Похоже. Поверить не могу, что это так.

— Может, я супергерой, — похвастался сын.

— И в чем твоя суперсила?

Сэм вдруг вспомнил, как когда-то слышал биение крыльев Изабел. А теперь осталось только мертвенное молчание.

— Я способен выжить в любых обстоятельствах.

19

Изабел была в Сохо, на новогодней вечеринке, куда не слишком стремилась попасть. Хорошему настроению не способствовало и слишком тесное, позаимствованное У подруги вечернее платье. Полтора года в Нью-Йорке, а она все еще не привыкла к шуму, суете и суматохе, какому-то ускоренному темпу, в котором шла жизнь. Пребывая в постоянном окружении людей, она по-прежнему была одинока.

— Все, что ты только захочешь, — здесь, — твердили новые друзья. Показывали ей круглосуточные закусочные, тренажерные залы, клубы… но найти то, что действительно нужно Изабел, было куда сложнее.

Она стояла у шведского стола, между женщиной в красных туфлях на высоких каблуках и черных джинсах и лысым мужчиной с серебряной серьгой. Глотнула вина и огляделась. В комнате пахло сожженным поп-корном, табачным дымом и дикой смесью духов.

Вечеринку устраивала Дора, подруга Мишель, предоставившая Изабел жилье. Квартира оказалась лучше, чем ожидала Изабел: огромная мансарда в Хеллз-Китчен, купленная Дорой в шестидесятых и стоившая сейчас, как небольшое государство. Она же и нашла Изабел ночную работу корректора в юридической фирме и даже помогла пройти тест на грамотность, так что теперь ей было на что жить, пока она посещает школу.

Изабел допила вино и взяла другой бокал. Дора схватила ее за руку и тронула за плечо лысого парня:

— Стен, это Изабел. Стен художник. Изабел фотограф.

Ободряюще кивнув Изабел, она ускользнула в толпу.

— Дора все мне рассказала о вас, — начал он.

— Что именно?

— Что вы учитесь в школе фотографии. Что живете в шикарной мансарде. И у вас есть черепаха.

Он улыбнулся, и она расслабилась. Люди всегда интересовались ее черепахой, что казалось ей странным. Но по крайней мере он не сказал «о, вы та самая, что побывали в аварии» и не смотрел на нее с жалостью.

— Я только сейчас вышел из реабилитационной больницы, — сообщил он.

Бокал дрогнул в руке Изабел, и на юбке появилось алое пятно. Стен отвернулся и заговорил с женщиной с платиновыми, торчавшими во все стороны волосами.

По мере того как тянулась вечеринка, она знакомилась с разными людьми. Дора советовала ей больше общаться. Постепенно Изабел поняла, что у каждого имеется своя история, не менее сложная, чем у нее. Единственная разница заключалась в том, что этим людям не терпелось выложить свои истории, а она не могла заставить себя думать о собственной.

Никто бы и глазом не моргнул, объяви она, что случайно убила женщину и, как последняя дура, влюбилась в мужа и сына покойной, которого наиглупейшим образом посчитала своим. Мало того, она подозревала, что всю эту толпу восхитил бы ее рассказ.

Здесь было полно парочек, и, глядя на целующихся молодых людей, Изабел вдруг поняла, как одинока и как тоскует по Чарли.

Сколько раз после отъезда она запрещала себе брать трубку и звонить Чарли. Порвала письмо и вернула купленный для Сэма подарок, потому что… какой смысл? Нужно же когда-то остановиться! Она причинила им достаточно вреда. Думала, что сможет замолить свой грех, но кончилось тем, что еще больше все усложнила.

Она пыталась излечиться. За три месяца посетила трех психотерапевтов, но, входя в их кабинеты, едва сдерживалась, чтобы не уйти сразу. Один засыпал ее вопросами, другой посоветовал забыть старую любовь, обретя новую… и она покидала всех, чувствуя себя так же ужасно, как до прихода. Разговоры о том, что случилось, еще больше расстраивали ее.

Я убила женщину. Случайно. Я полюбила жертв. Случайно.

Наконец она перестала выбрасывать деньги на ветер и с головой погрузилась в работу. Друзья помогали ей, как могли. Мужчины останавливали в супермаркетах и на улице, заигрывали, просили телефончик. И чаще всего она давала номер.

Но хотя все были достаточно славными, сердца не затронул ни один. Она им нравилась, наверное, из-за тайны, той части души, которую скрывала от всех. Считали, что в ней есть нечто драматическое, и каждый был уверен, что именно он и разгадает ее. Отопрет этот потаенный уголок. Но она часто думала, что если так и случится, он найдет пустую комнату. Похоже, любовь прошла мимо нее и исчезла навсегда.

Она посмотрела на часы и шагнула к двери. Сейчас только половина двенадцатого, и она не хотела ждать наступления Нового года и поцелуев незнакомых людей.