Твое прикосновение - [21]

Как удивительны перемены, думал Роган, которые происходят в жизни мужчины, решившегося на брак с правильной женщиной!

Он сидел в одиночестве за столиком, заказанным Бедсли еще час назад, и смотрел в кружку с элем, размышляя о неожиданных поворотах своей судьбы.

Бедсли хотел, чтобы он взялся объезжать весьма строптивую лошадь, купленную несколько месяцев назад в Таттерсолс, – лошадь, отосланную к Уильяму Хадли, еще одному знаменитому коннозаводчику, который, в отличие от Ханта, не имел порочащей его родословной, стоившей ему репутации. Бедсли в свое время поклялся, что никогда не будет иметь дела с Роганом.

Но теперь все изменилось, и не потому что Роган доказал свой высокий профессионализм: все изменилось за эти три дня только потому, что теперь он будет иметь прямое отношение к герцогу Белвингему.

Он отпил немного эля, надеясь избавиться от горечи. Он должен чувствовать себя счастливым. Ведь он женится не просто на наследнице большого состояния – он приобретает связи, которые самым выгодным образом скажутся на его деловых успехах. Любой другой на его месте уже угощал бы друзей.

Но вся ситуация раздражала его, как камень, застрявший н лошадиной подкове.

Он не изменился. Он-то остался тем, кем и был прежде, – человеком, обладающим теми же талантами. Один лишь факт, что он вскоре женится на леди Кэролайн, не означал, что он станет другим человеком, но все – и соседи, и партнеры – смотрели на него новыми глазами. Не потому, что он превзошел сам себя. Не потому, что он попытался возродить имя Хантов, и даже не потому, что он решительно порвал с прежней жизнью, полной кутежей и дебошей.

Теперь, когда он оказался достаточно хорош, чтобы составить партию дочери герцога, он вдруг в мгновение ока прекратился в надежного делового партнера и отличного собеседника.

Он поднял кружку, но ее вдруг вышибли у него из рук, так что она ударилась о стену, а ее содержимое пролилось фонтаном брызг на посетителей за соседним столиком.

– Ах ты, подлец! – Хадли стоял над ним с перекошенным от ярости лицом.

– Новости распространяются быстро, – произнес Роган, вытирая капли эля со своего лица. – Бедсли ушел всего час назад.

– Он времени зря не терял. Его люди уже перевезли Кингз-чарльза в твои несчастные конюшни.

Он тяжело оперся на стол и наклонился к Рогану так близко, что едва не столкнулся с ним нос к носу.

– Чего тебе стоило то, что твой тесть отобрал у меня такую выгодную сделку?

Роган замер на месте.

– Белвингем не имеет к этому никакого отношения.

– Да неужели? – Язвительная ухмылка промелькнула на лице Хадли. – Ты у нас вдруг стал золотым парнем, а все остальные, работавшие в поте лица, теперь смешаны с грязью. Сколько еще лошадей исчезнет из наших конюшен, Хант? Сколько твой новый папа готов заплатить, чтобы ты получил как можно больше заказов?

Роган резко поднялся на ноги, и стул под ним жалобно скрипнул, ударившись о стену. В комнате повисла тишина. Хадли выпрямился, но не отступил.

– В чем дело, Хант? Не нравится слышать правду?

– Я только за то, чтобы говорить все как есть. И жду, что ты все же перестанешь повторять сплетни и начнешь говорить правду.

Хадли хрипло рассмеялся.

– Притворяешься, что герцог не имеет к этому никакого отношения, Хант? Ну же! Мы все знаем, что твоя репутация мешала тебе стать на ноги, но, похоже, с новыми родственниками твой путь к успеху значительно облегчится, особенно учитывая тот факт, что этот путь будет щедро усыпан золотом.

– Мое имя для многих людей и есть главной рекомендацией.

– Имя Хантов, которые знамениты своими выходками и попойками? Имя первосортных проходимцев?

Роган сжал руки в кулаки.

– Имя Хантов, лучших коннозаводчиков, Хадли, известно со времен Вильгельма Завоевателя, и мы свою славу получили не даром.

– Да, история твоей семьи впечатляла бы, – злобно рассмеялся Хадли, – если бы в нее не вмешалась ирландская родня.

Роган ощутил, как чудовище свирепо поднимает голову. Он заставил себя опомниться.

– Хадли, мне очень жаль, что ты потерял заказ, но это не моя вина, а теперь, будь добр, оставь меня в покое.

– Или что? – Хадли придвинулся к нему на шаг, словно напрашиваясь на драку.

Роган выразительно посмотрел на него. Он и сам едва сдерживался, однако ему очень не хотелось устроить потасовку в общественном месте.

– Не выставляй себя дураком.

– Я выставляю себя дураком? – Хадли громко рассмеялся. – Не я женюсь на испорченном товаре.

Роган схватил мужчину за лацканы сюртука.

– Немедленно принеси свои извинения, Хадли.

Хадли даже не повел бровью.

– Все знают правду, Хант. С чего бы еще Белвингем отдавал свою дочь за такое ничтожество, как ты? Да потому, что больше никто ее не хочет.

Роган толкнул мужчину так, что он упал на соседний стол, и хозяева заведения начали заметно нервничать.

– Я требую от тебя извинений, Хадли, немедленно.

– Пистолеты на рассвете? – Хадли лишь хмыкнул в ответ, снова обретая равновесие и вставая с места. – Перестань, Хаит. Это не наш стиль.

– Твои извинения, немедленно, – прорычал Хант.

Хадли обвел взглядом собравшихся, которые с жадным любопытством наблюдали за происходящим.

– Очень хорошо. Я приношу извинения за то, что назвал твою невесту шлюхой.