Твое обручальное кольцо - [55]

Она медленно встала, отвела в сторону протянутую для помощи руку и пошла в кухню, чтобы взять дочь. Наверху сменила Габи подгузник, перепеленала ее, спокойно удалилась в свою комнату и закрыла дверь.

Только после этого Джейн разрыдалась.

* * *

Когда около четырех часов дня дождь утих, Рон отправился на ранчо, Джейн и Габи спали.

Он убедил себя, что едет из-за лошади, которой нужна тренировка, но по дороге понял, что похож на раненого зверя, уползающего в свою берлогу.

Джеймс, чистящий стойла, когда Рон пересек порог, поднял глаза от лопаты и улыбнулся.

— Привет, выглядишь так, будто похоронил любимую кошку!

— У меня выходной. Решил приехать посмотреть. Убедиться, что ты все делаешь, как надо.

Джеймс хмыкнул.

— А как ты это узнаешь? Ты теперь один из белых воротничков. Для тебя не существует ни сено, ни лопата для навоза.

— Мы, интеллектуалы, оставляем это для сельских ребят, вроде тебя.

— Вы, интеллектуалы, сделаны из того самого, что я сгребаю вот этой лопатой.

Джеймс сдвинул шляпу на затылок, вытер влажный лоб тыльной стороной руки и снова водрузил стетсон на лоб.

Пользуясь передышкой, он наполнил чашку из термоса и вопросительно поднял брови.

— Кофе?

Рон покачал головой.

— Я стараюсь сократить потребление кофе.

Джеймс ополовинил чашку одним глотком, а потом стал пить медленно и с удовольствием.

— Ты слышал? Мадонна принесла жеребенка. Лиз гуляет с ним во дворе.

— Я думал, девочки в ее возрасте склонны интересоваться больше мальчиками, чем лошадьми.

— Это произойдет рано или поздно. А пока я рад, что она так же сходит с ума по лошадям, как когда-то ее мать. — Его лицо исказила гримаса боли, но вскоре он снова улыбнулся. — Ну а как моя любимая невестка?

Рон приехал на ранчо именно потому, что знал: рано или поздно брат заговорит о Джейн. Видит Бог, он нуждался в дружеском совете, но был слишком горд, чтобы попросить его.

— Она ждет ребенка.

Джеймс замер, а потом оставил кружку с кофе и от души хлопнул брата по спине.

— Поздравляю, парень! Я горжусь тобой!

Рон с трудом сдержался. При одной мысли о том, что Джейн носит его ребенка, у Рона внутри все похолодело. Не потому, что он этого не хотел. Просто не очень верил, что может быть мужем, тем более отцом двух детей.

— Нечем гордиться, брат. Мне повезет, если она позволит дождаться срока, чтобы помочь ей при родах.

— Вы что, поругались?

— Да, и крупно.

Не нарушая молчания, они вышли на широкий двор. Распрямив широкие плечи, Джеймс смотрел на серое низкое небо, а Рон — на знакомые с детства горы.

— Может, расскажешь? — спросил Джеймс, не глядя на брата.

— Да тут и рассказывать нечего. Она жалуется, что я веду себя, как эгоистичный ребенок, и настолько погружен в собственные проблемы, что не отличаю подлинного сочувствия от жалости.

— Это когда ты снимаешь рубашку?

Рону никогда не удавалось провести брата. Наверное, поэтому они росли, постоянно споря друг с другом по любому поводу.

— Да. Думаю, я потерял над собой контроль и вел себя, как последний идиот.

Джеймс покачал головой.

— Отец всегда говорил, что ты упрямый мул и гордец. Похоже, он был прав.

Рон, сунув руку в карман, направился в угол загона.

— Известный адвокат с репутацией опасного противника легко сдался только потому, что женщина, которую он любит больше всего на свете, отнеслась к его увечью не так, как он того ожидал.

— Оставь, Рон. Старая история. — Джеймс говорил неожиданно серьезно.

— Не такая уж старая, Джеймс. Когда я уезжал из дома, моя жена рыдала. Я хотел успокоить ее и на коленях просить дать мне еще один шанс, но не смог.

— Почему, черт побери?

Рон посмотрел на Джеймса и в его глазах, печальных и полных боли, увидел самого себя.

— Потому что она заперлась от меня в своей спальне.

17

Джейн работала у себя в спальне за маленьким столиком, чтобы быть поближе к Габи, если та проснется. Было уже поздно, Джейн в это время обычно ложилась спать и поэтому, засидевшись, чувствовала себя утомленной.

Зевнув, она наконец сунула ноги в домашние туфли и встала.

Неожиданно зазвонивший телефон испугал ее.

— Алло, — подняла она трубку.

— Мне надо поговорить с Бартоном, — послышался холодный мужской голос.

— Кто его просит?

В трубке раздалось не то ворчание, не то хриплый хохоток, который встревожил Джейн.

— Слышал, вы двое поженились. И забрали девочку.

Только теперь Джейн узнала, чей это голос, и у нее перехватило дыхание.

— Вам что-то нужно, мистер Джекобс? Говорите конкретно.

— Куда уж конкретней, леди. Бартон просто осел, которому не помог хлыст. Лезет не в свое дело.

— Благополучие и безопасность детей Марии — это его прямое дело, мистер Джекобс. И мое тоже.

Джейн бросила трубку, но продолжала сидеть, уставившись на телефон и чувствуя, как все в ней кипит от негодования. Рон! Надо немедленно ему сообщить. Но куда? Возможно, Алан знает.

Она протянула руку к телефону, но он снова зазвонил. Джейн быстро сняла трубку.

— Послушайте, вы… — возмущенно воскликнула она, но ей не дали договорить.

— Это вы послушайте моего совета, леди. Никогда не бросайте трубку, когда вам звонит человек, еще не решивший — убить ли вас или заставить мучиться всю жизнь.

На этот раз первым положил трубку он.